От тёмного истока - [64]

С этими словами дампир переключил передачу на задний ход, вырулил обратно на главную дорогу долины, с которой он только что свернул на проезд к яхромскому посту, и погнал роскошный лимузин на север.

— Куда же мы едем, Рихтер? — удивлённо спросил я. — Разве нам не в подвалы усадьбы надо? Не в графскую тюрьму?

— Нет, Малинов. Вы что же, думаете, граф собирается запереть свою дочь в подвале или пытать её? Нет, всё гораздо проще. И гораздо страшнее. Наш с вами путь лежит в пещеру, к алтарю.

Алтарь! Залесьев упоминал о своих действиях у алтаря во время подслушанной мною беседы с Пузиным. И много раз всплывал какой-то охотничий домик, какие-то угодья на севере долины…

— Что всё это значит, Рихтер? Какая ещё пещера? Что за алтарь? И вообще, откуда вы знаете всё это, откуда вы знали заранее о паранормальной сущности Лидии и Люции? Или это всё только ваши предположения и домыслы? Расскажите же мне наконец!

— У приговорённого к смерти есть одно преимущество, товарищ агент, — невесело усмехнувшись, ответил дампир. — В его присутствии враги и палачи не стесняются в разговорах. И граф, и обе его жены — да, обе! — и старшая змеёшка-дочь приходили в пыточную камеру насладиться моею беспомощностью и, как это у них принято говорить, «получить удовольствие». Так что я скоро оказался в курсе всех их дел и взаимоотношений, хотя с радостью убрал бы саму память о пребывании там из своего разума. Не буду утомлять вас описанием извращённых пыток, которыми они развлекались со мной. Хоть я, будучи полувампиром, обладаю силою десяти и сверхчеловеческой выносливостью, это лишь сыграло со мной злую шутку в застенках графа — ведь я очень долго оставался в сознании… Зато и слышал я всё, о чём они говорили, и всё запомнил. Слушайте же…

И пока чёрный «майбах» катил среди всё густеющего леса по прямой, как стрела, дороге, Рихтер рассказал мне о немыслимом глубинном ужасе, скрывающемся под долиной, о том, как этот ужас, эта темнейшая Сила на протяжении веков затянула в свои сети проклятое семейство Залесьевых, и как вновь она овладела нынешним наследником после почти семи десятков лет, которые потомки рода провели в относительной свободе от исконного Зла.

Конечно, дампир поведал мне всё лишь вкратце. Тебе же, мой читатель, я предлагаю несколько домысленное мною на основе этих и иных свидетельств изложение как исторических фактов об основателях «Зелёной долины», так и того, что происходило в пыточной камере графа. Я говорю «домысленное», но это не пустые мои домыслы, а лишь литературное переложение — всё, что ты узнаешь из нижеследующих абзацев, является абсолютной истиной.

Когда боярин Василий Залесов впервые явился в свои вновь обретённые подмосковные угодья, они были пустынны и почти не заселены. Густые леса, обширные болота, овраги и вытекающая из лесов тихая мутная речка Икша — такой представилась будущая «Зелёная долина» своему новому обладателю. Обследуя местность в поисках земель для распашки и устроения новых деревенек и хуторков, Залесов с малой дружиной забрался далеко в леса на севере долины, следуя по течению той самой речки. И в распадке среди возвышенностей Клинско-Дмитровской гряды, этого остатка древнейших гор, и поныне пересекающей Подмосковье стиральной доской низких холмов, искатели нашли известковые пещеры в глубине огромного оврага, из которых медленно сочились истоки реки. И мутные неспешные воды несли в себе золотые крупинки… Река и пещеры оказались золотоносными — феномен, отнюдь не такой редкий и невозможный для Среднерусской геологической формации, как может показаться на первый взгляд. Но на беду рода Залесовых-Залесьевых, это золото имело отнюдь не только геологическое происхождение. И вскоре боярин Василий это понял. Осторожно пробираясь вглубь пещеры в сопровождении нескольких вооружённых дружинников, ища возможно более богатые россыпи золота, боярин вдруг обнаружил себя посреди большой круглой залы с подозрительно правильными сводами и ровным полом, не бугрящимся известковыми наростами. В неверном чадном свете факелов боярин и дружинники с испугом узрели на стенах залы неведомые полусветящиеся письмена… Некоторые спутники Залесова начали судорожно креститься и умолять своего господина скорее покинуть нечистое место. Но у самого боярина и иных из его воинов стремление к наживе превозмогло вполне естественный и даже уместный мистический страх. Боярин всматривался в выведенные золотыми буквами непонятные строки… Однако язык Тьмы много древнее языка людей. Разбуженная людским страхом и жаждой золота Сила уже начала распространять своё тлетворное влияние на сердце и душу Залесова и на сердца и души большинства его дружины. Всё более понятными делались боярину выведенные на стенах слова. Страшное и дикое заклинание, как ему казалось, было начертано там. Я, конечно, даже и не подумаю приводить здесь кощунственные богохульные слоги, но смысл золочёных слов был очень прост: подай мне кровь, подай мне разум, подай мне себя — и золото и мирскую силу дам тебе в ответ.

Откуда в подмосковных холмах, в самом сердце Русской земли взялась могучая тёмная Сила? Печаль мира сего в падшести его. В дни творения небесное воинство низвергнуло мятежных ангелов в нижние пределы мироздания, и некоторые из них оставлены были их тёмным владыкою на Земле, в потаённых местах, дабы ожидать, заманивать, смущать и соблазнять колдовскими силами расселяющихся по планете сынов человеческих. Позже, когда свет веры в Спасителя распространился по Земле, многие из оставленных были изгнаны прочь но, увы, не все… Долгие и долгие миллионолетия страшный сгусток Тьмы лежал под сменяющимися над ним топями, морями, горами, холмами, лежал, ожидая прихода живых существ, которым дарована была свобода воли, свобода выбирать между Добром и Злом. Распространяя над собой удушливый страх, Тьма невольно отпугивала от своего логовища простых обитателей долины, но ей и не нужны были такие первооткрыватели. Ждала она смелого, амбициозного, властного, развратного, беспринципного и златолюбивого человека. И к сожалению, по всем этим критериям как нельзя лучше подходил опричник Залесов, типическое дитя своего социального слоя и своей жестокой эпохи. Соблазнить его и отторгнуть от веры предков оказалось очень легко.