От Тарутино до Малоярославца - [63]

Дембинский пишет, что полковник Курнатовский, разделивший свой 5-й полк (менее 200 чел.) на две части «и двигавшийся в колонне уступами вдоль дамбы, дал команду: „Заходи вправо“, так, чтобы мы обратились тылом к плотине, а фронтом — к наступающим на нас казакам. Это движение несколько задержало напор казаков, а два орудийных выстрела, сделанных с дамбы, уже склонили было их к отходу, когда, к нашему несчастью, генерал Лефевр де Нуэтт, желая исправить свою ошибку, прислал Курнатовскому приказ перейти как можно быстрее на левую сторону плотины. Курнатовский дал команду: „По трое направо в тыл“, и солдаты, не дожидаясь слова „марш“, начали карабкаться на дамбу, чтобы соединиться с остальной частью маленького корпуса. Казаки не упустили момента, чтобы ударить на нас. Солдаты уже почти были на плотине, однако мы, офицеры, бывшие перед фронтом, оказались тогда почти в одиночестве». С большим трудом офицеры отбились от казаков.

По словам Лефевра, это случилось около 15 час. Поляки оказались окружёнными. Казаки открыли оживлённый огонь из ружей. Польская конная полубатарея с двумя примкнувшими к ней полковыми пушками выдвинулась вперёд. 5-й полк конных стрелков, отступая, наскочил прямо на артиллерию, лишив её возможности вести огонь. Она успела сделать лишь несколько выстрелов, когда на загривке отступавших конных стрелков прискакали казаки и овладели орудиями. «Мы взобрались на плотину, — пишет Дембинский, — и наткнулись на тросы от передков наших орудий, но тут появилась новая опасность, ибо казаки, атаковавшие лавой, настигли линию наших обозов, и, подаваясь, таким образом, вправо и влево, казачий отряд дошёл до орудий, находившихся за обозными повозками. Артиллеристы же, не успев развернуть орудия, защищали их и себя банниками».

В наградном документе сказано, что Быхалов, атаковал «французскую пехоту» и «действовал с отличною предприимчивостью, мужеством и храбростью, взял в плен более 300 человек и пять пушек». Иловайский писал, что казаки, преодолев упорное сопротивление неприятеля, «смешали его, и поражая с чувствительным для него уроном выбили из занятой им позиции, овладели 5-ю неприятельскими орудиями с припасами и сии последние обратили на самаго неприятеля и принудили его ретироваться по той же дороге от города обратно к с. Кременцу. Причем взяли в плен одного польских войск ген. Тишкевича, командовавшаго неприятельским отрядом, 1 подполковника, 1 вахмистра, 1 штаб-лекаря и нескольких рядовых, в продолжении сражения сего… убит французский ген. Лыфев и положено на месте несколько об. — офицеров и до 500 ч. рядовых. С нашей же стороны потеря в людях не велика, токмо в лошадях несколько значительна». Иловайский также донёс, «что в г. Верее, по словам взятаго в плен ген. Тишкевича, находится с войском кн. Понятовский и что по дороге к тому городу отправлена мной к открытию сильная партия».[295]

Генерал Т. Тышкевич

По словам поляков, после захвата орудий казаки стали грабить обоз, и, поскольку лошади были голодными и ослабшими, его спасти не удалось. От русского ружейного огня погибли оба командира польских батальонов. Лефевр-Дэнуэтт бросился к Рыбиньскому с криком: «Полковник, постройте каре!» «Генерал, это слишком большая честь для этих каналий», — ответил Рыбиньский и двинулся в сомкнутых колоннах, сохраняя лишь небольшой промежуток между батальонами. Казаки не отважились втиснуться между ними и стали медленно отходить. Рассыпавшиеся польские эскадроны стали собираться около пехоты и осторожно маневрировать, а затем двинулись в атаку. Бой длился около двух часов. По словам Рыбиньского, около 13 час. Лефевр-Дэнуэтт дал приказ об отступлении, которое проходило в порядке, несмотря на артиллерийский огонь и попытки казаков обойти поляков с флангов.

Отступая, пехота достигла края леса, где она задержалась, пропуская вперёд кавалерию. Когда поляки отступали по лесу, в тылу у них осталось лишь немного казаков. Как оказалось, большая их часть, хорошо зная местность, обошла лес стороною, чтобы с другой стороны напасть на отступающую колонну. Около 15 час. поляки достигли другого края леса, где обнаружили с одной стороны казаков, с другой — русские пушки. Польская пехота свернулась в сомкнутые колонны; между батальонами скучились кавалеристы, лошади которых были чрезвычайно утомлены. В таком построении поляки продолжили отступление. В течение дня они проделали несколько миль. Ночью им удалось достичь Кременского и установить связь с Понятовским. Ночью выпал снег, стало холодно и голодно. Поляки сразу ощутили последствия потери обоза.[296]

В 9 часов вечера Понятовский сообщил Бертье, что из Можайска в Верею прибыли «два маршевых батальона, принадлежащие к 4-му корпусу. Первый, под командой капитана Деланда, состоит из 3 офицеров и 240 унтер-офицеров и солдат; второй, под командой капитана Фонтана, силой в 275 унтер-офицеров и солдат, из которых 50 безоружных… В этом последнем находятся около 40 человек полка Жозефа Наполеона. Но ни этот полк, ни 250 человек, находящиеся с ним под командой штабного полковника Бурмона, ещё не прибыли сюда». Высланные в разные стороны на поиски повозок три партии к вечеру возвратились ни с чем. Никаких новостей от своего авангарда Понятовский на тот час ещё не получил. Но около 23 час. прибыл офицер, посланный Лефевром, чтобы сообщить о поражении его отряда. Первой мыслью Понятовского было выступить с большей частью корпуса на поддержку своего авангарда, но, памятуя о степени важности занимаемого им пункта, он ограничился высылкой нескольких партий для доставления сведений.