От Шиллера до бруствера - [12]
Один пожилой хлопкороб, немного говоривший по-русски, сумел объяснить Алексею, что шакалов не следует бояться. Они никогда не нападают на людей первыми, поскольку питаются только падалью, и ждут, когда человек свалится с ног от усталости. Так что засыпать в пустыне опасно – это правило Алексей твердо усвоил.
Жители аулов отличались радушием. Узнав, что Алексей прибыл для борьбы с вредителями хлопка, они готовы были оказать любую помощь и отдать ему последнюю лепешку. Гостеприимство было присуще как мрачноватым туркменам, так и веселым узбекам. Если Алексей пытался протянуть кому-нибудь деньги, люди в ответ только качали головой.
Чекуртка – яман (тля – это плохо), – говорили селяне. – И уруш (война) – тоже яман. А вот часы – это якши (хорошо).
При этом они долго рассматривали наручные часы Алексея и широко улыбались. Для того чтобы показать, где находится следующий по обходному листу аул, Алексея поворачивали корпусом в определенном направлении по отношению к солнцу и говорили:
– Бу гидты (так иди)!
Этого было достаточно. Вообще Алексей обнаружил, что у местных жителей совершенно иное представление о времени, чем у горожан. Обитателю аула безразлично, доберется он до города сегодня или через три дня. Ему и в голову не придет попросить, чтобы его подвезли.
Алексею нравилась работа хлопкороба-обходчика, и он с удовольствием наблюдал, как растет и созревает хлопчатник. Когда на растениях стали раскрываться плоды, коробочки, в которых содержался хлопок-сырец, его командировка подошла к концу. Получив в городском управлении деньги под расчет и, неожиданно для себя, похвальную грамоту, Алексей отправился обратно в Ашхабад.
После долгого пребывания на азиатских просторах обстановка в городе произвела на него удручающее впечатление. Прошел слух, что университет в скором времени перебросят на север, и занятия на факультетах были, по существу, свернуты. Первым, кого Алексей встретил по возвращении из Чарджоу, оказался Пашка Сенцов.
– Нам с Шуркой Масловым повестки из военкомата пришли, – сказал он невесело. – Когда немцев от Москвы отогнали, думал – проскочу. А они теперь на юг поперли.
В общежитии Алексея ждала короткая открытка от Марии, в которой та сообщала, что семейство Крыловых срочно переезжает из Тбилиси в Самарканд, и прилагала новый адрес.
Поскольку университет в Ашхабаде практически перестал функционировать, каждый заполнял свой досуг, как умел. Одни студенты убивали время на базаре, продавая или меняя барахло. Другие предпочитали укрываться от жары в общежитии и вообще не вставали с коек. Некоторые, напротив, не выдерживали замкнутого пространства и бродили по улицам, нацепив на голову лошадиную соломенную шляпу с прорезями для ушей и шаркая по тротуару полуотвалившимися подошвами ботинок.
Математики и физики-теоретики ходили, как правило, группами и вели между собой научную полемику. По-видимому, они не теряли времени даром. Среди торгующих на базаре можно было увидеть теперь не только студентов, но и преподавателей. Однажды Алексей услышал рядом с собой знакомый бас доцента-эмбриолога Перегудова, упитанного мужчины с крупным носом и оттопыренными ушами, который яростно что-то доказывал покупателю. «Как подошла бы ему сейчас лошадиная шляпа!» – невольно подумал Алексей.
На почве бездействия и жары среди студентов были зафиксированы случаи легкого помешательства. Так, астроном Володя Бам неожиданно объявил, что разочаровался в выбранной специальности и собирается посвятить свою жизнь изучению не болидов и астероидов, а мхов и лишайников. Зоолог Игорь Зубцов, придя в отчаяние от назойливого кошачьего мяуканья по ночам, стал собственноручно истреблять всех кошек в городе.
Наконец, пришла долгожданная весть: Московский государственный университет в полном составе будет переведен в город Свердловск. До места назначения добирались поездом больше месяца. Дорога была изнурительная, с непредвиденными остановками, поскольку приходилось пропускать военные эшелоны.
В Самарканде поезд задержался на сутки, и Алексею удалось повидаться с родными. Он без труда разыскал дом по адресу на открытке, полученной от Марии еще в Ашхабаде, и обнаружил, что Крыловы ютятся втроем в двух крошечных комнатах тесной квартиры. Дома Алексей застал только Тему с Марией.
– Кого я вижу! – радостно воскликнула Мария.
Тема улыбнулся, и братья крепко обнялись. Словно стесняясь этого порыва, они, молча, стояли, глядя друг на друга.
– Отец сейчас в Изоинституте, но скоро придет к обеду, – нарушила тишину Мария. – Он теперь редко бывает дома, иногда даже ночует в мастерской, там не так душно. Видишь, в какой тесноте мы здесь живем. То ли дело было в Грузии – там отца буквально носили на руках.
Из дальнейшего разговора выяснилось, что Тема благополучно окончил в Тбилиси школу с математическим уклоном и в дальнейшем собирается поступать в МГУ на мехмат.
– Он у нас молодец! – с гордостью произнесла Мария. – Никогда ни на что не жалуется и мне по хозяйству помогает. Все книги, какие только дома были, перечитал.
В голосе Марии Алексей уловил не свойственные ей прежде нотки нежности. Он взглянул на брата, и тот улыбнулся. Похудевший, бледный, но с ясным, открытым взглядом. Чувствуется, что знает, куда ему двигаться. Вот тебе и тихий, боязливый мальчик, которого Алексей когда-то опекал от хулиганов во дворе.
«…Дописав последнюю страницу, Андрей Платонович Горелов отодвинул в сторону стопку бумаги и встал из-за стола.Письменный стол был добротный, дубовый, на резных ножках, с выдвижными ящиками. Лет двести ему, поди. Такой еще столько же простоит, а то и больше, даже зеленое сукно сохранилось.За этим столом когда-то дед-фабрикант купчие подписывал и отец-языковед трудился.Горелов любит работать за письменным столом…».
«…Когда заходит речь об Игоре Грабаре, часто задают вопрос – как мог один человек столько сделать за свою жизнь? Пожалуй, прежде всего благодаря своему уникальному здоровью, как физическому, так и нравственному. Это исключительное здоровье помогало ему на протяжении всей жизни ставить и решать задачи, преодолевая любые препятствия, и стойко переносить удары судьбы, двигаясь в выбранном направлении…».
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.