От руин Карфагена до вершин Атласа - [11]

Далеко не у всех алжирцев имеется точная информация о положении ислама в СССР. Эта тема и тогда, в 1983 г., неизбежно поднималась почти в каждой беседе. Мне пришлось именно в Оране переубеждать руководителя местной организации бывших муджахидов (ветеранов революции) Мухаммеда аль-Кантари, который был уверен в том, что в СССР все религии преследуются, включая ислам. Так думал не только он.

С аль-Кантари, бывшим преподавателем и вице-ректором университета, а также — деятелем местной балядийя (мэрии), мы встретились на приеме в здании мухафазы (областной организации) партии ФНО Орана. Во время обмена речами аль-Кантари высказал пожелание, чтобы советские историки «не писали об Алжире так, как это делают западные авторы, искажающие образ Алжира». Наш собеседник очень интересовался состоянием алжироведения в СССР и, кстати, сожалел, что в нашей стране алжирцы обучаются главным образом техническим специальностям. От него я также узнал о том, что в Алжире возникла ранее не существовавшая проблема взаимоотношений ветеранов революции и молодежи, все чаще их критикующей. «Что они знают о революции? Почему берутся судить нас?» — говорил аль-Кантари с обидой и удивлением. Как все-таки много общего в жизни народов, многим пожертвовавших ради революции!

Заместитель секретаря мухафазы предложил нам ознакомиться с местными предприятиями, на которых работают советские специалисты. Воспользовавшись этим, мы на следующий день посетили известный далеко за пределами города Оранский стекольный завод.

Финансовый директор завода Хаси рассказал нам, что завод был выстроен французской фирмой «Сен-Гобэн» в 1947 г. и его персонал был на 100 процентов французским. В 1962 г. фирма закрыла завод. Тогда алжирские рабочие взяли управление в свои руки и возобновили производство с помощью чехословацких специалистов. В 1968 г. было решено завод перестроить. Старую печь сломали и заменили тремя новыми. С 1969 г. на заводе постоянно работают специалисты из СССР. Сейчас их около 50, а обучают они 300 алжирцев. Всего на заводе трудятся 1300 человек. Продукция завода в настоящее время выросла до 60 тысяч тонн в год (до 1962 г. всего 15 тысяч тонн). При техническом содействии СССР был создай за четыре года цех листового стекла, который в 1982 г. уже давал 10 тысяч тонн продукции. Но разработан новый проект, который доведет производительность цеха до 15 тысяч тонн в год.

Всего в Алжире — три стекольных завода. Но самый крупный из них — в Оране. Он один из передовых в стране и в социальном плане. Средняя заработная плата здесь хоть и ниже, чем на нефтекомплексах Арзева, но достаточно высока: 2200–2300 динаров. За последние годы 250 рабочих получили от завода новые квартиры. На работу и с работы весь персонал доставляется служебными автобусами. Завод располагает столовой, кооперативным магазином, летним детским лагерем, медицинским центром по обслуживанию как рабочих, так и их семей.

Мы походили по цехам вместе с Хаси и другими представителями администрации. Было интересно наблюдать за работой стеклодувов, быстро и ловко придающих огромной расплавленной капле нужную форму, за превращением таких же капель в бутылки на штамповочной машине, за нанесением цветной росписи на белые вазы и позолоты — на голубые. Завод в 1983 г. покрывал до 80 процентов нужд страны, выпуская бутылки, банки, вазы, посуду, оконное стекло, ветровые стекла для автомашин. Есть здесь маленький цех цветного стекла, предполагалось в ближайшее время начать выпуск хрусталя. Не работал временно цех по производству небьющегося стекла, как сказал Хаси — «ввиду нехватки мастеров и дефектов продукции, пока еще не отвечающей мировым стандартам». Были и другие заботы: из компонентов сырья лишь кварцевый песок и известь — местные. Остальное приходилось ввозить: доломит из Албании и Испании, соду (18 % состава) из Бельгии, Турции и Франции. В ближайшие годы, однако, предполагалось и эти компоненты начать добывать в Алжире.

В цехе листового стекла нас сердечно встретили специалисты из СССР. Они показали нам работу всей линии конвейера, рассказали, что цех лишь на 40 процентов покрывает нужды Алжира и, возможно, будет построен еще один такой же. При этом не исключалась конкуренция с французами: учитывая большую потребность Алжира в ветровых стеклах для автомашин, уже упоминавшаяся фирма «Сеи-Гобэн» предложила Алжиру построить в Жижели (на востоке страны) еще один стекольный завод. Наши специалисты, однако, полагали, что Алжир вряд ли пойдет на это, учитывая печальный опыт сотрудничества с западными фирмами, на рубеже 70–80-х гг. вдвое завысившими стоимость выполненных ими контрактов против первоначально намеченной. К тому же долгий опыт совместной работы очень сплотил алжирский и советский персонал. Играло определенную роль и то обстоятельство, что заработки советских специалистов практически не отличались от таковых у алжирских мастеров. Орания примечательна не только в промышленном отношении. Это древняя житница страны. Мы убедились в этом, проезжая мимо хорошо возделанных полей, фруктовых садов, плантаций цитрусовых и оливковых рощ в Бредеа, Бу-Тлелисе, Эль-Амрийя, Хаси аль-Галия, Эль-Малахе. Все эти большие поселки (или маленькие городки) на шоссе, ведущем к югу от Орана, построены как бы по типовому проекту — длинная главная улица, которая представляет собой продолжение шоссе, в центре — главная площадь с мэрией, мечетью, иногда еще и с церковью, находящейся обычно в запущенном состоянии. «В нее некому ходить, — сообщает сопровождающий нас в поездке Салим Ульман. — Ранее жившие здесь европейские колонисты уехали. Сейчас осталось не более тысячи шестисот «черноногих», как их называли раньше и продолжают называть сейчас во Франции (за черные лаковые штиблеты, которых у алжирцев не было. —