От протеста к - сопротивлению - [19]

Итак, по–гречески:

«Публикация и распространение сомнительных известий, нарушающих общественный порядок, запрещена» (Neue Zürcher Zeitung, 27.04.1967).

Бундесдойче:

«Тот, кто фабрикует ложные факты или грубо искажает их с тем, чтобы их распространением вызвать среди населения неуверенность и страх, подлежит наказанию в виде тюремного заключения» (Первое чрезвычайное постановление по дополнению УК, § 5, 3).

По–гречески:

«Применительно к лицам, подозреваемым в совершении политических преступлений, освобождение до суда под залог запрещается; время нахождения под стражей не ограничено» (Neue Zürcher Zeitung, 23.04.1967).

В данном случае речь идет о взятии под стражу политиков и рядовых граждан, которых подозревают во враждебном отношении к военному режиму (Neue Zürcher Zeitung, 25.04.1967).

Бундесдойче:

«Лицо может быть подвергнуто аресту, если на основании своего поведения в прошлом оно вызывает подозрения в том, что способно совершать, способствовать или побуждать других к государственной измене, созданию опасностей для государства, преступлениям против обороноспособности родины или против безопасности трех держав[58]» (Чрезвычайное постановление о мерах безопасности, § 1, 2).

По–гречески:

«Забастовки запрещаются» (Neue Zürcher Zeitung, 23.04.1967).

Бундесдойче:

«В целях обороны, соблюдения порядка в общественном управлении и обеспечении… должны быть ограничены свобода в выборе профессии и в отказе от работы» (Проект чрезвычайного законодательства, ст. 12, 3, цит. по: Frankfurter Allgemeine Zeitung, 7.04.1967).

По–гречески:

«Любая корреспонденция подвергается цензуре» (Neue Zürcher Zeitung, 23.04.1967).

Бундесдойче:

«Выпускающие радио- и телепрограмм обязаны по указанию федерального правительства или уполномоченного правительством ведомства передавать в соответствующие инстанции на согласование свои программы» (Чрезвычайное постановление но вопросам распространения информации, § 5).

Волна арестов в ночь с 21 на 22 апреля прошла гладко — она была хорошо подготовлена. Ведь это именно в бункере, откуда управляли «Фаллексом»[59], хлопотали над списками лиц, подлежащих аресту.

Арестованных в Греции загнали в концлагеря — в том числе и на острова в Эгейском море. Наш министр внутренних дел Люке, между прочим, еще в декабре прошлого года интересовался практикой интернирования в других западноевропейских странах — возможно, старался и для Греции тоже.

Политические молодежные организации в Греции запрещены, студентам запрещается проявление какой–либо политической активности.

Кампания, развязанная политиками и прессой против политически активных студентов и их организаций в ФРГ и Западном Берлине, отличается от греческого примера только тем, что у нас против студентов пока еще не применяют оружие.

Официальную греческую точку зрения могут, в случае введения у нас чрезвычайного положения, дословно повторить и Хазе или Алерс[60]:

«Подрывные революционные элементы готовят восстание, которое ставит своей целью уничтожение конституционного порядка, подавление народных свобод и упразднение союзов[61]». Ну, разумеется, как же еще оправдать путч? Этот почерк знаком нам еще с тех пор, как Джон Фостер Даллес со своим братом и шефом ЦРУ [Алленом] Даллесом организовывали американскую внешнюю политику, а в ФРГ министр внутренних дел Шрёдер обрушился летом 1958 года на движение против ядерного оружия, а немного позже опубликовал первый проект Закона о чрезвычайном положении. Похоже, Люке тоже умеет читать по–гречески: «Занятые охраной общественной безопасности ведомства, которые в течение длительного времени располагают информацией о подрывной деятельности, накопили сегодня тонны письменных материалов, доказывающих это — и скоро они их опубликуют». В случае введения чрезвычайного положения это может быть воплощено в реальность. Похоже, ЦРУ рассылает правительственные заявления, просто размножив их на гектографе на языке оригинала.

Без иностранной поддержки не было бы путча, без моральной поддержки [со стороны НАТО] не было бы антикоммунистического террора в стране — члене ЕЭС, в стране — члене НАТО, христианской стране с монархическим правлением, где армия подчинена не парламенту, а не королю, и где концерн «Эссо» ведет поиски нефти.

Но доллар нуждается в безопасности. 7,5 млрд долларов американской помощи получила с 1947 года Греция — и половина этой суммы пошла на помощь армии, для оснащения тех военных, которые сегодня бросают в тюрьмы оппозиционеров. Теперь становится понятен восторженный комментарий Дина Раска[62]: «Я счастлив, что могу констатировать, что Греция и впредь останется надежной опорой НАТО». Только одну секунду занимали Раска политзаключенные: «Посол США получил[63] твердые заверения, которые вполне нас удовлетворили» (Neue Zürcher Zeitung, 30.04.1967). Совершенно очевидно, что военная помощь Греции не будет прекращена (в текущем бюджете США на это выделено 78,7 млн долларов) даже несмотря на то, что Макнамара[64] во время заседания Совета НАТО в Париже намекал на такую возможность своим греческим коллегам — в случае, если Греция не вернется к демократическому правлению. Поглядите, как мучается «Франкфуртер альгемайне»: «Предпринятое сейчас частичное приостановление поставок должно, судя по всему, наполнить конкретным содержанием эту угрозу — но так, чтобы ни в коем случае не поссориться с Грецией, чей новый режим весьма болезненно реагирует на все попытки надавить на него извне» (номер от 18.05.1967). Редко когда притворство выглядит так плохо — ложь все–таки бегает на коротких ногах. Получается следующее: для того, чтобы оказать давление на новое греческое правительство, нужно ввести радикальный запрет [на военную помощь], но этого нельзя делать, потому что это будет давление на новое греческое правительство! Понимаете, оно нравится, это правительство, нравится Дину Раску, «Франкфуртер альгемайне», СДПГ, ХДС — и каждому по своим причинам.