От прощания до встречи - [110]
— Это было бы великолепно. — В душе Жичин на нее и надеялся, но хотел, чтоб она вызвалась сама.
Вместе с Егеревым из лагеря приехал лейтенант — артиллерист Варткес Айдонян, красивый армянин с грозным взглядом. И тот и другой были отобраны для работы в штабе миссии.
— Ну, Маргарита Владимировна, кого из этих молодцов выбираете для версальской экспедиции? — спросил Жичин.
— Кого выберете, Федор Васильевич, с тем и поеду. Оба как на подбор.
— Хорошо, леди и джентльмены, в Версаль поедет капитан Егерев, а лейтенант Айдонян останется здесь. Будет готовить места для штабного пополнения. Или, может быть, рановато? — Жичин остановил взгляд на Маргарите Владимировне. — Может быть, подождать возвращения из Версаля?
— Не надо ждать, — подбодрила Маргарита Владимировна. — Вопреки вашим суевериям вернемся с полной чашей.
Внизу, в холле, как всегда, была очередь на прием, но Жичин решил сначала посмотреть вместе с Айдоняном помещение и прикинуть, где и как разместить мебель. Пока они ходили и прикидывали, лейтенант Айдонян поведал Жичину о некоем армянском отряде, куда его усиленно зазывали. Как этот отряд возник, лейтенант точно не знал, но догадки были. Во Франции довольно многочисленная армянская община, есть в ней богатые, влиятельные люди. Видимо, кто-то из этой общины задался целью собрать воедино всех пленных армян и облегчить, сколько возможно, их участь. Это самое безобидное его предположение, могли быть и другие замыслы. Идти в этот отряд Айдонян отказался сразу, не хотел никаких преимуществ перед остальными пленными. Вместе воевали, вместе надо идти до конца. Жичин его решение одобрил.
Первой в кабинет вошла молодая женщина, миловидная, элегантно одетая, русская, разумеется. Она не пленная, из России уехала с матерью и братом после революции. Род у нее не знатный, но состоятельный и в России довольно известный. Словом, она внучатая племянница фабриканта Саввы Морозова. Запомнился большой морозовский особняк на Воздвиженке. Она тогда была еще кроха, а в памяти сохранились и покои внутренние, и резная башня.
В Париж прикатили с капиталом, года три жили как люди, надеялись вернуться в Москву, а когда надежды рухнули, матушка сделалась скупой, прижимистой и держала их с братом в черном теле. Выросли в жениха и невесту, а она франка лишнего не давала. Во время кризиса связалась с биржей и фукнула все состояние. Ох уж и позлорадствовали они с братом.
Вскоре она женила на себе простодушного британца и уехала в Лондон. Брала уроки английского и музыки, училась в Оксфорде. Мужу хотелось детей, а ей жалко было молодости. К тому же она и любила его не до смерти. Тихо и спокойно разошлись, вернулась в Париж. Жизнь в Париже, конечно, веселее, но при веселой жизни и годы уходят быстрее. Наступают времена, когда поневоле думается о будущем, а оно как-то не вырисовывается, и тогда становится страшновато, всякие мысли в голову лезут. Прочла в газетах о возвращении военнопленных, и вдруг всколыхнулась в ней Россия, огромная, от края до края, да так, что спасу нет. Со временем, должно быть, пройдет, утихомирится, а пока…
— Эмигрантам в Россию ходу нет? — спросила она.
— Откровенно говоря, не знаю, — ответил Жичин. — Я здесь недавно и занимаюсь только пленными.
— Могут разрешить, — сказала она довольно уверенно. — Русские эмигранты и в отрядах партизанских воевали с бошами, и в одиночку вредили им изрядно. Даже я помогла трех фашистов ухлопать… Но я вот думаю: вернусь в Россию, а что делать там буду?
— Как это что? Можете преподавать, переводами можете заняться. Дел у нас хоть отбавляй.
— Каждый день ходить на службу?
— Наверное.
— А какое будет жалованье?
— Этого сказать не могу, не знаю. Да заработаете себе на жизнь, не беспокойтесь, — Жичин еще принимал ее всерьез.
Она пытливо оглядела его мундир, улыбнулась:
— А скажите на милость, кто-либо из адмиралов русских или генералов мог бы на мне жениться?
— Вполне! — Жичин рассмеялся.
— За генеральской спиной можно бы и переводами заняться, это интересно.
— Но здесь ни генерала русского, ни адмирала… В Союз надо ехать.
— Наверное. Это может затянуться надолго. — Она вновь окинула его взглядом. — Что ж, не буду вам мешать, рада была посмотреть на русского офицера. Не эмигранта, а всамделишного.
— И как нашли?
— Вполне! — Она распрощалась, вышла, и только тогда Жичин услышал тонкий аромат женских духов. Невольно ожили в памяти зимний Ленинград, уральский госпиталь, запершило в горле, и нужны были усилия, чтоб девичье наваждение ушло или хотя бы не мешало работе.
В конце беседы с двумя ходоками из очередного лагеря возвратились из Версаля Маргарита Владимировна и капитан Егерев. Судя по веселым возгласам, доносившимся из коридора, вернулись они не с пустыми руками. Жичин попросил одного из ходоков написать расписку и вручил им деньги.
— Франки не доллары, цена им невелика, но купить кое-что все-таки можно, — сказал он обрадованным просителям. Жичин проводил их и заспешил к Маргарите Владимировне.
Комната ломилась от пакетов и свертков. Их было так много, что Жичин поначалу даже растерялся.
— Выдали на неделю, — сказал Егерев, — а прожить можно месяц.
Маша живёт в необычном месте: внутри старой водонапорной башни возле железнодорожной станции Хотьково (Московская область). А еще она пишет истории, которые собраны здесь. Эта книга – взгляд на Россию из окошка водонапорной башни, откуда видны персонажи, знакомые разве что опытным экзорцистам. Жизнь в этой башне – не сказка, а ежедневный подвиг, потому что там нет электричества и работать приходится при свете керосиновой лампы, винтовая лестница проржавела, повсюду сквозняки… И вместе с Машей в этой башне живет мужчина по имени Магаюр.
Эта странная, на грани безумия, история, рассказанная современной нидерландской писательницей Мариет Мейстер (р. 1958), есть, в сущности, не что иное, как трогательная и щемящая повесть о первой любви.
В этом романе рассказывается о жизни двух семей из Северной Каролины на протяжении более двадцати лет. Одна из героинь — мать-одиночка, другая растит троих дочерей и вынуждена ради их благополучия уйти от ненадежного, но любимого мужа к надежному, но нелюбимому. Детей мы видим сначала маленькими, потом — школьниками, которые на себе испытывают трудности, подстерегающие цветных детей в старшей школе, где основная масса учащихся — белые. Но и став взрослыми, они продолжают разбираться с травмами, полученными в детстве.
Страшная, исполненная мистики история убийцы… Но зла не бывает без добра. И даже во тьме обитает свет. Содержит нецензурную брань.
Роман, написанный поэтом. Это многоплановое повествование, сочетающее фантастический сюжет, философский поиск, лирическую стихию и языковую игру. Для всех, кто любит слово, стиль, мысль. Содержит нецензурную брань.
События книги разворачиваются в отдаленном от «большой земли» таежном поселке в середине 1960-х годов. Судьбы постоянных его обитателей и приезжих – первооткрывателей тюменской нефти, работающих по соседству, «ответработников» – переплетаются между собой и с судьбой края, природой, связь с которой особенно глубоко выявляет и лучшие, и худшие человеческие качества. Занимательный сюжет, исполненные то драматизма, то юмора ситуации описания, дающие возможность живо ощутить красоту северной природы, боль за нее, раненную небрежным, подчас жестоким отношением человека, – все это читатель найдет на страницах романа. Неоценимую помощь в издании книги оказали автору его друзья: Тамара Петровна Воробьева, Фаина Васильевна Кисличная, Наталья Васильевна Козлова, Михаил Степанович Мельник, Владимир Юрьевич Халямин.