От потрясенного Кремля до... - [21]

Теперь, когда я уже описал трудности, связанные с выборами заместителей, читатель легко может представить атмосферу и обстоятельства, связанные с избранием постоянно действующего Верховного Совета РСФСР, который состоит из двух Палат: Совета Республики и Совета Национальностей. Так как в силу ряда причин, на которых я остановлюсь ниже, выдвижение кандидатов носило явно недемократический характер, Председатель сделал попытку увеличить численность обеих Палат. Однако она не увенчалась успехом, поскольку правые депутаты, опираясь дополнительно на голоса представителей национальных меньшинств, высказали опасение в том смысле, что большой перевес в Совете Республики поставит население национальных окраин в зависимое положение от русского большинства. В ответ были выдвинуты встречные предложения, которые надежно гарантировали защиту национальных интересов автономных областей и республик. Предлагалось, в частности, наделить Совет Национальностей правом вето. Кроме того, предполагалось пополнить Совет Национальностей за счет представителей из территориальных округов.

Таким образом, расширение количественного состава Верховного Совета РСФСР имело своей целью лишь дальнейшую демократизацию этого органа. Выступать в открытую против демократизации, конечно же, невозможно. В этих условиях предпочтительнее стать на позицию мнимой защиты национальных интересов окраинных народов России. Мне представляется, однако, что подлинные интересы, заключенные в этом вопросе, должны иметь совершенно иную тональность, другое дыхание. Когда я вижу представителей автономных республик, автономных областей в ярких национальных костюмах, которыми они гордятся, когда я чувствую их глубокую сопричастность к собственной культуре, когда на трибуне съезда я вижу, как сильно и аргументированно они защищают свои национальные интересы, у меня субъективно появляется ощущение большой духовной силы этих людей. И здесь, мне кажется, есть чему и у кого поучиться.

В самом деле, представим себе, что в Москве, Ленинграде, Ростове-на-Дону или Самаре вдруг началась бы стихийная кампания по выселению татар или чеченцев. Так я думаю, что волна естественной солидарности всколыхнула бы народы национальных автономий. И здесь, на трибуне съезда, мы бы услышали и аргументированное возмущение, и нам назвали бы комплекс мероприятий для немедленного исправления возникшего положения, и мы — парламент России — вынесли бы конечно, соответствующее решение. И не было бы у нас задачи важнее. Но вот у самых стен Кремля стоят толпы русских беженцев. А другие, пока еще не беженцы, живут униженными, обиженными и оскорбленными. Им просто некуда бежать, не к кому обратиться. И единственное, на что мы оказались способными при виде их, так это собрать деньги из личных средств. Этих денег не хватило даже на один завтрак для всех…

И такое положение странным образом сочетается с устоявшимся по инерции представлением о роли и значении русского народа и русского человека на территории не только Российской Федерации, но и всей страны. Русского человека, которого по традиции считают главным хозяином страны и заботливым попечителем населяющих ее народов. На самом же деле русский человек не является ни хозяином, ни попечителем, потому что он в отличие от всех остальных народов страны юридически и фактически лишен всех атрибутов национальной жизни и власти. И даже провозглашение суверенитета Российской Советской Федеративной Социалистической Республики автоматически включает суверенитет автономных республик, краев и областей, каждая из которых, однако, имеет свою столицу, свое правительство и другие национальные институты. Но самая крупная республика — непосредственно Россия — ни собственной столицы, ни собственного правительства, ни даже собственной территории юридически не имеет, так как нет Русской республики. Из всех национальных институтов на сегодняшний день сформирована лишь Российская Коммунистическая партия. Но может ли туда обратиться русский беженец? Или русские, живущие в других республиках, и тем более за рубежом? Ведь партийная власть на местах традиционно отгородилась милицией и сложной пропускной системой даже от собственных подопечных коммунистов.

Эти и другие вопросы, так или иначе связанные с русским самосознанием, с формированием на этой основе административных органов, естественно, должны решаться на государственном уровне. Остается только надеяться, что это дело лишь недалекого будущего. А пока следует констатировать, что использование национальных лозунгов далеко не всегда соответствует подлинным интересам тех народов, от имени которых эти лозунги выдвигают.

Впрочем, указанную мысль можно иллюстрировать некоторыми весьма красноречивыми жестами. Ведь именно те люди, которые на местах провозглашают приоритет русского самосознания, здесь, в Кремлевском Дворце, яростно встретили появление русских национальных флагов, ничего общего не имеющих с царской символикой. Эти же люди запальчиво возражали против герба России, старинного Византийского знака, Византийского символа, которые утвердились задолго до появления царской династии. Или княжескую Русь они тоже зачислили в свои идеологические противники?