От потрясенного Кремля до... - [18]
Для реализации этого плана по инициативе Ельцина была создана Согласительная комиссия, которая получила возможность предлагать Председателю список лиц для альтернативных выборов. Впрочем, создание такой комиссии — далеко не единственный шаг, предпринятый Борисом Николаевичем для консолидации депутатов, что, в свою очередь, способствовало нормальному кровообращению в организме съезда.
Вообще говоря, этот человек умеет воспринимать и анализировать настроение зала, и это качество не раз помогало ему находить выход из ситуаций, которые на первый взгляд казались совершенно безнадежными. Изменяя те или иные формулировки, организуя различные комиссии по ходу дела, изменяя даже сам способ принятия решений, он уверенно и неуклонно обеспечивал работу съезда. Он был похож на дирижера, умело управляющего оркестром, каждый музыкант которого играет собственную партию.
Впрочем, пора уже переходить к тому, что Солженицын называет документальной прозой, ибо при описании такой личности, как Борис Николаевич Ельцин, легко перейти на пафос. А пафос для восприятия еще хуже статистики.
Итак, заседание съезда продолжается. Теперь, когда новый председатель на капитанском мостике и корабль официально готов к плаванию, самое время остановиться на расстановке сил в депутатском корпусе, определить фронт размежевания, понять, кто есть кто. Для автора эта задача не представляется особенно сложной, потому что линии водораздела проложены четко, без каких-либо полутонов. Официально на съезде были зарегистрированы тридцать две группы, которые сформировались по социальным, политическим, профессиональным и другим признакам. Но главными силами, которые определяли накал страстей, принятие и непринятие решений, были «Демократическая Россия» и «Коммунисты России».
Группа «Демократическая Россия» образовалась еще на предвыборном этапе. Важно отметить, что перед съездом ее представители провели огромную созидательную работу. Они не только декларировали в своих программах суверенитет России, но и подробнейшим образом разработали относящиеся к суверенитету политические, экономические, юридические и другие аспекты. В связи с этим им пришлось также изменить или доработать соответствующие конституционные нормы. Были разработаны различные варианты механизма народовластия и ряд других основополагающих документов съезда. Одним словом, эти люди пришли на съезд, принципиально и технически готовые работать, спорить и созидать. Полезный груз, который они принесли с собой, был набран за счет огромного (и добровольного!) напряжения сил в сочетании с большим интеллектуальным потенциалом.
Противоборствующая группа родилась непосредственно на съезде без какой-либо предварительной подготовки, по существу как реакция на то принципиально новое положение, которое начало зарождаться в этом зале вопреки тому, что было жестко определено аппаратом. Правые депутаты не принесли на съезд каких-либо заранее разработанных программ и документов, впрочем, и по ходу заседаний они их тоже не представили. Можно ли, однако, ставить это в вину депутатам? Конечно же, нет. Иное дело — воспринять все то новое, что принесли на съезд другие, дополнить, доработать, предложить свои собственные альтернативные проекты. Но ведь ничего этого не было. Задача правых депутатов была проста и однозначна — надежно блокировать все предложения, которые представляли явную или тайную опасность для существования родных традиционных структур.
Именно данное обстоятельство следует подчеркнуть особо, потому что в этом противостоянии линию поведения правых депутатов определяла не поверхностная лишь амбиция и не личная досада ущемленных парламентариев, а чувства более глубинные, фундаментально-основательные.
Для того, чтобы выяснить, какие же именно чувства определяли поведение правых депутатов на съезде, есть смысл перечислить те вопросы, которые их стараниями удалось заблокировать. Это законодательное изменение волею съезда статей шестой и седьмой Конституции о руководящей роли партии. Это Законопроект о невозможности совмещения законодательной и исполнительной власти, а также руководящих партийных и советских должностей. Декрет о власти тоже оказался заблокированным, о деполитизации суда, прокуратуры, МВД, КГБ, армии, школы. Беглый перечень этих заблокированных законопроектов сразу же определяет политическое мышление и собственные интересы тех, кто эту блокаду осуществил.
Совершенно очевидно, что опыт всех без исключения цивилизованных государств наглядно иллюстрирует тот факт, что принятие указанных выше законопроектов в огромной степени нормализует работу государственной машины. Но, с другой стороны, принятие таких законов оттесняет партийный и частично государственный аппарат на политическую обочину.
Наблюдая вблизи некоторых депутатов из правого лагеря, у меня было ощущение, что не только реализация указанных законопроектов, но даже словесное обозначение их на трибуне съезда вызывало у этих людей потрясение едва ли не на клеточном уровне. И тогда интересы государственной машины как таковой начинали как бы отдаляться, а собственный клановый интерес и связанная с ним многолетняя традиция оказывались значительно ближе и требовали бескомпромиссной защиты.
В книге представлены мысли автора, побудительным мотивом которых были политические и социальные события, имевшие место на внеочередных втором и третьем Съездах народных депутатов РСФСР.Эта вторая книга является продолжением первой «От потрясенного Кремля до…», отличаясь от нее композиционно, но не по существу. Здесь в большей степени проявляется авторская интерпретация происходящего, разумеется, не в ущерб документальным истинам. Такое построение книги позволяет шире и глубже осветить ту или иную проблему с использованием не только сегодняшних фактов, но и отдаленных во времени исторических реминисценций.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.