От Пекина до Нью-Йорка - [122]
24 октября, день вступления в силу Устава ООН, ежегодно отмечается как день ООН. В этот день по традиции в штаб-квартире ООН в торжественной обстановке перед делегациями выступают генеральный секретарь ООН и председатель Генеральной Ассамблеи.
Праздничные юбилейные мероприятия были намечены задолго до 24 октября. И вдруг… на этот же вечер главы государств и правительств, министры, руководители делегаций, У Тан и некоторые его заместители получили приглашение от имени Никсона прибыть на обед в Белый дом в честь XXV сессии Генеральной Ассамблеи ООН.
У Тан обратился к государственному секретарю США Уильяму Роджерсу: не срывайте праздничный прием, не ставьте руководителей делегаций в сложное положение.
Роджерс ответил, что протокол Белого дома ему не подчинен. Не помогло и обращение постоянного представителя США при ООН Носта к специальному помощнику президента США Г. Киссинджеру. Ему дали понять, что дата выбрана по личному указанию президента.
Большинство глав делегаций и руководителей правительств решило не гневить хозяина Белого дома. Отказались от поездки в Вашингтон лишь премьер-министр Индии Индира Ганди, президент Мавритании Мухтар Уль Дада и пять-семь министров иностранных дел[86].
Назначение обеда в Белом доме на тот же вечер, что и торжественный прием у генерального секретаря ООН, было расценено многими дипломатами как прямая демонстрация недовольства американской администрации У Таном и Организацией Объединенных Наций в целом. Тонкий и умный дипломат, У Тан это сразу понял. Он даже не попытался изменить дату приема и юбилейного концерта. Все мероприятия, как и намечалось, были проведены 24 октября.
У Тан держался, как всегда, спокойно, ровно, мягко и вежливо улыбался гостям. Но он был явно расстроен. По неофициальным каналам до его сведения было доведено, что и английское консервативное правительство Э. Хита высказалось за отставку У Тана по истечении дрока его полномочий в конце 1971 года.
Оппозиция двух великих держав, обладающих правом вето при выборах генерального секретаря в Совете Безопасности, угрожала У Тану провалом на выборах.
У Тан хорошо понимал это.
18 января 1971 года на пресс-конференции, посвященной итогам XXV сессии Генеральной Ассамблеи, У Тан сделал неожиданное для всех заявление: генеральный секретаре должен служить лишь один срок. Он, У Тан, вынужден был согласиться на второй срок, исходя из того, что державы не смогли своевременно договориться о подходящей кандидатуре. Теперь он дает государствам целый год, чтобы найти ему замену. Сам он ни при каких обстоятельствах не намерен оставаться на посту генерального секретаря ООН после ноября 1971 года. У Тан сослался на обстоятельства личного характера и состояние здоровья.
После заявления У Тана в январе 1971 года к нему началось паломничество представителей многих стран. Министры, послы настаивали на том, чтобы У Тан изменил свое решение.
В июне 1971 года Организация африканского единства приняла решение в поддержку кандидатуры У Тана. Аналогичное решение приняла Лига арабских стран. Многие другие развивающиеся страны высказывались за то, чтобы У Тан Оставался на своем посту еще один срок. У Тан воспрянул духом.
Как-то в личной беседе я спросил У Тана, является ли его заявление последним словом.
У Тан ответил:
— На более поздней стадии я хотел бы еще раз обсудить эту проблему.
Было ясно, что он не исключает возможности пересмотра своей позиции. У Тан стал подумывать, не попытаться ли ему остаться еще на один срок или по крайней мере на, два-три года.
Это не прошло незамеченным. Буржуазная пресса США, Англии, Голландии и других империалистических держав развернула кампанию против У Тана. Его обвиняли… в возникновении войны на Ближнем Востоке в результате вывода войск. ООН с арабо-израильской границы в 1967 году, критиковали за «необъективность» в отношений войны во Вьетнаме и т. п..
В противовес У Тану широко пропагандировалась кандидатура представителя Финляндии при ООН Макса Якобсена, выдвинутая Скандинавскими странами.
В октябре 1971 года у У Тана произошло обострение язвенной болезни. Это дало повод американской прессе утверждать, что У Тан неизлечимо болен, не в состоянии вести дела и поэтому должен быть заменен.
Англичане, слывущие опытными и искусными дипломатами, на этот раз решили не скрывать своих настроений. Как рассказал У Тан, ему в госпиталь позвонил государственный министр по иностранным делам Годберг и заявил буквально следующее: «Мы желаем вам быстрейшего выздоровления. Однако было бы непорядочно с нашей стороны просить вас, больного человека, дать согласие на переизбрание на новый срок, чтобы нести это тяжелое бремя».
