От ненависти до любви - [38]

Что ж, значит, ему снова придётся отправляться туда, куда при других обстоятельствах он бы никогда не сунулся, но нужно узнать, что происходит. Вдруг это Тёмный лорд… Но если да, то как он проник в школу? Хогвартс защищён мощной магией, и даже такому сильному волшебнику, как Волан-де-Морт, не удалось бы так просто обойти щиты замка. Подойдя к одной из раковин и отыскав взглядом рельефную змейку, выгравированную на кране, он сосредоточился и прошипел:

- Откройся!

При звуках парселтанга Миртл ошеломлённо вскрикнула. Раковины с противным скрипом стали отъезжать в стороны, то же происходило и с мраморными плитами пола; теперь посередине туалета зияла чёрная дыра.

- Ты что, собираешься туда? Вниз??? Но ведь это может быть опасно!

Гарри лишь печально улыбнулся ей.

- Знаешь, мне не привыкать к опасностям, Миртл, - сказал он, подойдя к краю входа. ― Я не знаю, что ждёт меня там на сей раз, но, надеюсь, не то, что было раньше… Очень надеюсь, - уже прошептал Гарри.

С этими словами он глубоко вздохнул и прыгнул в проход. Всё-таки глупое безрассудство и отчаянная храбрость, унаследованные от Джеймса, снова сыграли свою роль; Гарри совершенно забыл про то, что надо было всё же обратиться к Дамблдору, когда была выяснена причина его тревоги, всё-таки он могущественный волшебник, а не импульсивный подросток с привычкой совать свой нос не в свои дела, что Снейп велел не делать ничего опрометчивого и опасного, а он уже, скорее всего, снова подвергает свою жизнь большому риску, идя навстречу неизвестному.

«Простите, сэр, но, похоже, с обедом придётся повременить», - мрачно подумал Гарри, поднимаясь и отряхивая брюки. Всё так же промозгло, сыро и неуютно: пол усыпан костями, с потолка капает вода, недалеко лежит всё та же шкура василиска, и так холодно, что изо рта валит белый пар. Пытаясь не производить лишнего шума, он наколдовал Люмос и направился по коридору, выставив палочку перед собой и сосредоточенно вглядываясь в темноту. Где-то на задворках сознания вяло мелькнула мысль о том, что он забыл взять с собой метлу, которая помогла бы ему выбраться отсюда.

«Хотя не так уж и страшно. Вполне может быть, что мне и не суждено вернуться. Кто знает, что меня ждёт впереди?»

До него дошло, что всё же зря он так опрометчиво поступил, но жалеть о чём-либо было уже поздно, поэтому Гарри собрал всю свою волю в кулак и продолжил идти дальше по уже знакомому пути.

«Ничего, и не с таким сталкивались… Пора уже понять, что я притягиваю неприятности, или они притягивают меня. И всё же, большинство из них происходит по моей же глупости. Остаётся только надеяться, что эта глупость не станет для меня последней», - как он ни старался, пессимистичное настроение никак не желало исчезать.

Конечно, куда уж там! Какое может быть веселье, если каждую секунду ожидаешь, что в спину прилетит Авада, или ещё что-нибудь похуже?

Вот, наконец, последний проход, проход туда, где он сразился с василиском, уничтожил воспоминание Тома Реддла и впервые в жизни почувствовал страх потерять дорогого себе человека.

Внезапно с той стороны до него донеслись чей-то голос и тихое шипение, от которого по телу пробежали мурашки, но он чуть успокоился, подумав о том, что василиск мёртв, и это точно не может быть он. Значит… Он знал только одну змею. Змею Волан-де-Морта.

- … Ладно, пора нам отсюда сматываться, пока нас никто не заметил, - услышал он знакомый голос, от которого в сердце вскипела жгучая ненависть.

Вот, значит, кто этот таинственный гость. Беллатриса Лестрейндж. Коварная пожирательница. Убийца Сириуса. Та, которой он желал отомстить. Он еле сдерживал себя от того, чтобы не послать ей в спину Круциатус, но вовремя остановился, подумав о том, что Дамблдор вряд ли будет в восторге, да и прошлый раз кое-чему его научил.

- Слишком поздно, Беллатриса, - громко сказал он, вкладывая в голос всю храбрость и уверенность, вперемешку с ненавистью.

- Ну что ж… Здравствуй, малыш Поттер, - насмешливо ответила она, обернувшись.

Юноша гневно сузил глаза и поудобнее перехватил палочку, готовясь защищаться.

- Я уже давно не малыш, Белла, пора бы тебе это понять, - прошипел он не хуже Нагайны, но попыток атаковать пока не предпринимал.

Та только злобно расхохоталась. Нагайна, тем временем, быстро сползла на пол и скрылась за ближайшей колонной.

- Выполняешь приказ своего хозяина? - издевательски протянул Гарри, внимательно следя за пожирательницой. - Что, у самого кишка тонка прийти сюда самому? Посылает рисковать жизнью всех, а сам сидит, трясясь от страха в углу, заботясь о своей заднице. Он трус, Белла. Трус, трус, тру…

- Заткнись! - завизжала Беллатриса. Из её палочки посыпались ярко-красные искры. - Не смей так говорить, ты, отвратительный полукровка! Сопливый мальчишка, ты ничего не понимаешь!

Гарри с ненавистью смотрел на бесящуюся Лестрейндж, незаметно поднимая палочку.

- Конечно, куда уж мне там до великих дел великого лорда. Я же просто обычный мальчик, которого он боится больше всех, да? Тот, кого он пятнадцать лет назад хотел убить, опасаясь за свою драгоценную шкуру. Испугался годовалого ребёнка! И знаешь, почему? Потому что он слабак! - проорал он, не заботясь о том, что это может стать для неё последней каплей. Ему нужно было сделать ей больно, чтобы она почувствовала хоть одну миллионную крупицу боли, которую испытывал он. Гарри знал, что Лестрейндж просто без ума от своего хозяина, и оскорбления в его адрес не воспринимаются ею безболезненно. Его голос разнёсся в пустоте комнаты, создавая гулкое эхо, отдающееся от стен, а для Беллы это был словно пушечный выстрел; она задыхалась от ярости и тяжело дышала.