От Мюнхена до Токийского залива: Взгляд с Запада на трагические страницы истории второй мировой войны - [64]

В середине июня премьер-министр Франции Поль Рейно обратился к Черчиллю с просьбой освободить его от принятого в марте обязательства не заключать сепаратного мира с Германией.

14 июня пал Париж. Двумя днями позже Черчилль, стремясь укрепить волю французов к сопротивлению, направил два драматических ответных послания, в которых излагались условия английского согласия и делалась попытка подбодрить французов. В первом из них Англия соглашалась на то, чтобы французское правительство выяснило у Германии предложения о перемирии, но только при обязательном условии, что французский флот будет отправлен в британские порты до переговоров с немцами. Далее в послании подчеркивалась решимость Великобритании, несмотря на любые трудности, продолжать войну против Гитлера. В тот же день под давлением генерала де Голля, настаивавшего на необходимости какого-нибудь «драматического жеста», чтобы побудить Францию продолжать борьбу, Черчилль выдвинул историческое предложение о провозглашении «нерасторжимого союза» с Великобританией.[66]

К этому времени французское правительство уже эвакуировалось в Бордо. Когда английские послания были переданы, премьер-министр Рейно находился в подавленном состоянии. Но послание Черчилля подбодрило его. Премьер-министр ответил, что будет «бороться до конца». В этот момент к тому же произошло трагическое недоразумение: Черчилль направил через английского посла дополнительное уведомление, что первое послание следует считать «временно приостановленным», пока рассматривается предложение о союзе, но Рейно было сообщено, что оно считается «аннулированным». Незначительное, возможно, семантическое различие, которое, по мнению Черчилля, вероятно, привело французское правительство к недооценке всей той серьезности, с которой Англия взирала на судьбу французского флота. Большинство французских руководителей в Бордо, однако, встретили предложение Черчилля о «нерасторжимом союзе» с подозрением и враждебностью. В обстановке, где превалировали пораженческие настроения, 73-летний главнокомандующий французской армией генерал Вейган провозгласил, что в течение трех недель «Англии свернут шею, как цыпленку». Маршал Петэн заявил, что английское предложение равносильно «слиянию с трупом». Два первых послания Черчилля, в которых речь шла о французском флоте, так и не были рассмотрены разваливающимся правительством Рейно.

Вечером 16 июня Рейно подал в отставку, и маршал Петэн, 84-летний герой битвы за Верден в 1916 году, возглавлявший группу пораженцев, сформировал новое правительство. На следующий день Черчилль возобновил свои требования, чтобы новое правительство Франции не передавало «противнику великолепный французский флот». Но к этому времени в Бордо уже сложилось мнение, что отправка французских военных кораблей в Англию была бы бессмысленной; если Англии в скором времени действительно «свернут шею», то французский флот в конечном счете все равно окажется в кармане у Гитлера.

18 июня первый лорд Адмиралтейства [военно-морской министр Англии] Александер и начальник штаба ВМС адмирал Дадли Паунд были срочно направлены во Францию для личной встречи с адмиралом Дарланом, главнокомандующим французским флотом. По словам Черчилля, «они получили много торжественных заверений, что флоту никогда не будет позволено очутиться в руках немцев». Но, отмечает Черчилль, Дарлан не предпринял никаких мер с целью «вывести французские военные корабли за пределы досягаемости быстро приближавшихся немецких войск».

22 июня Франция подписала перемирие с Германией в знаменитом железнодорожном вагон-салоне, стоявшем в Компьеньском лесу.[67]

В соответствии с перемирием, Петэн согласился, что французский военный флот, за исключением той его части, которая сохраняется для защиты французских интересов в ее колониальной империи, будет сосредоточен в портах и разоружен «под германским или итальянским контролем». В ходе переговоров было сказано немало слов «о чести», однако, с точки зрения Лондона, Франция не сделала ничего, чтобы сдержать данное ею в марте торжественное обязательство или рассеять английские опасения о дальнейшей судьбе французского флота.

Насколько были оправданны эти опасения Англии?

В предвоенный период в основе строительства английского военно-морского флота лежал принцип «уровня двух держав», означавший, что английский военно-морской флот должен по числу боевых единиц превосходить объединенную мощь военно-морских сил двух любых вероятных противников Великобритании. В 1940 году Англия все еще обладала самым крупным военно-морским флотом в мире. Но этот флот уже понес потери в ходе операций по охране конвоев в Северной Атлантике, в неудачной норвежской кампании и у Дюнкерка. Большинство английских линейных кораблей участвовало в операциях по прикрытию конвоев от угрозы немецких надводных рейдеров, таких, как «карманный» линкор «Граф Шпее» (настигнутый в конце декабря 1939 года и поврежденный в бою тремя английскими крейсерами, этот рейдер был затем затоплен своей командой в Монтевидео).

На бумаге английский флот имел ощутимый перевес по числу крупных кораблей: 11 линкоров, три линейных крейсера и пять линкоров в постройке, тогда как Германия располагала двумя «карманными» линкорами, двумя линейными крейсерами новейшей постройки и строила еще два линейных корабля.