От Москвы до Твери. Речное путешествие - [14]

К северу от Пестовского водохранилища раскинулось еще одно водохранилище. Икшинское водохранилище создавалось в 1933–1937 гг., оно было заполнено в 1937 г. в результате строительства на р. Икша гидроузла, состоящего из земляной плотины (длина 545 м), насосной станции и шлюза. Длина водохранилища 5,6 км, наибольшая ширина 1,5 км, максимальная и средние глубины 8 м и 2,9 м, максимальный и полезный объемы 15 млн. куб. м и 8 млн. куб. м, площадь акватории 5,1 кв. км. Поступающая в водохранилище волжская вода перекачивается на высоту 38 м, затем она самотеком поступает по соединительному каналу в Пестовское водохранилище. Прелести Икшинского водохранилища максимально используют жители ближайших территорий, и в первую очередь поселка Икша.

Поселок городского типа Икша был образован в 1939 г. в связи со строительством канала им. Москвы и добычей здесь песка и гравия. Первоначальный поселок, получивший название от реки Икша, оказался в зоне затопления, его здания были частично снесены, а поселок возродили на новом месте. В годы Великой Отечественной войны здесь происходили ожесточенные бои с немецко-фашистскими захватчиками. Основное промышленное предприятие Икши – комбинат по производству строительных деталей и материалов. В Икше находится горнолыжная база. Вблизи расположен Икшинский гидроузел, находится шлюз № 6, от него начинается спуск судов к Волге. (На пути к Санкт-Петербургу теплоход проходит в сумме 16 шлюзов.) Рядом с Икшей находится могильник эпохи фатьяновской культуры.

В 55 км от Москвы за пристанью Комсомольская находится железнодорожная станция Турист, окрестности которой давно привлекают горнолыжников. Фактически это горнолыжный центр Подмосковья. В прошлом эта станция называлась Влахернская по имени женского Спасо-Влахернского монастыря, основанного здесь в середине XIX в. Строения монастыря частично сохранились. Сейчас обитель восстанавливается. В 6 км от станции Турист, на высоком правом берегу реки Волгуши, находится село Парамоново, получившее известность благодаря живописному Парамоновскому оврагу, облюбованному горнолыжниками. В этом овраге можно увидеть интересные геологические обнажения – пески мелового возраста и юрские глины, а также остатки ископаемой фауны. Высота геологического обнажения Парамоновского оврага достигает 25 м. Это крупнейший в Московской области овраг, его длина 4 км. В деревне Парамоново сохраняется могила советских воинов, погибших во время Великой Отечественной войны.

В 2-х км от станции Турист лежит древнее село Шуколово, известное по писцовым книгам с XVII в. С 1627 г. оно принадлежало боярину Даниилу Шокурову. На средства стольника И.Ф. Шокурова построена сохранившаяся до наших дней кирпичная Успенская церковь (1701) с ампирным иконостасом (XIX в.) и трехъярусной колокольней (1763). В середине XIX в. владельцем села был Л.В. Молчанов – зять декабриста С.Г. Волконского, который, вернувшись из Сибири, часто приезжал сюда, в усадьбу зятя, жил тихо и спокойно, вспоминая события своей бурной жизни.

Сергей Григорьевич Волконский (1788–1865) в 1825 г. был приговорен к смертной казни, замененной 20-ю годами каторги на Нерчинских рудниках. Вслед за ним туда поехала его молодая жена М.Н. Волконская (по возрасту он годился ей в отцы), которую воспел Н.А. Некрасов в поэме «Русские женщины». Волконский в 1856 г. вернулся из ссылки и подолгу гостил у дочери и зятя в Шуколове. Здесь также жил друг их семьи А.В. Поджио. Его также вначале приговорили к смертной казни, потом заменили ее на вечную каторгу, прерванную амнистией 1861 г. А.В. Поджио поселился в Шуколове и управлял имением Л.В. Молчанова.

За этими скупыми строчками кроется на самом деле большая драма двух очень внешне красивых людей – князя С.Г. Волконского и его жены княгини Марии Николаевны Волконской (Раевская, 1806–1863), а также полная бед и невзгод жизнь их детей, Николая (1826–1828), Софии (1830), Михаила (1832–1909), Елены (1835–1916). Все они стали жертвами масонских заблуждений, увлечений, замыслов декабристов, приведших их семьи к большим неприятностям.

С.Г. Волконский. Акварель 1820-х гг.

Князь С.Г. Волконский был сыном оренбургского генерал-губернатора, с детства имел склонность к разгульной жизни, которую в большой мере преодолел, став военным человеком, за участие во многих операциях был многократно награжден, стал уважаемым генералом. Обеспеченная жизнь и особенно путешествия по Европе, умалили его ревность ко службе и Православию, он заинтересовался идеями масонов, вступил в члены «Союза благоденствия», а потом был членом Южного тайного общества. Холодный, себялюбивый, мнивший себя чуть ли не интеллектуальным стержнем Южного общества, мечтавший о свободе и равенстве россиян после переворота по его рецепту. Волконский мало думал о своей жене, будущих детях, их судьбе в случае неудачи задуманного им дела. Решившись женится, он не рассказал будущим родственникам всю правду о себе, своих тайных замыслах. Волконский, происходивший из знатной и очень богатой семьи, в 37 лет женился на 19-летней княжне Раевской, которая этого брака не желала, но подчинилась воле 70-летнего любимого отца, героя войны 1812 г. После свадьбы Волконский к жене относился как к ребенку, не считал ее равным себе человеком. Духовный дискомфорт между ними образовался сразу после свадьбы и сохранялся всю жизнь. Вскоре после свадьбы Мария сполна ощутила это, поэтому была вынуждена на некоторое время уехать из дома мужа лечиться в Одессу. Волконская не знала о делах мужа, не понимала его отношения к ней, не могла сполна любить такого человека. Но, в отличие от него, она жила по правилам Православия; и когда восстание декабристов в 1825 г. было подавлено, она решила ехать к мужу в ссылку в Сибирь. Мать его жены – княгиня С.А. Раевская (внучка М.В. Ломоносова) просила зятя не разрешать Марии ехать к нему в Сибирь, ведь она только что тогда родила сына и оба они были физически очень слабыми. Но князь Сергей думал только о себе и умолял жену последовать за ним в ссылку, чтобы облегчить его участь, о здоровье ее и сына он мало беспокоился. Княгиня Мария принесла свою жертву без любви к мужу, а только из чувства долга. Она руководствовалась православными догмами, терпела душевные и физические муки, которые он тогда сполна не понял, не стал нежнее к ней, не ощутил ее равной ему. Она была готова жить для него, а он думал больше о себе, своих тяготах неудавшегося спасителя народа. Как и в столице, жизнь Марии в Сибири рядом с мужем ожидаемых ею радости и мужней любви не принесла. Результатом было раздвоение ее натуры между долгом и тоской женского сердца, столько лет жаждавшего внимания и любви. Она надеялась хотя бы на внимание, сочувствие, сострадание, а муж предлагал ей, главным образом, разделять его тяжелую участь. Но были другие декабристы, кто понимал ее духовное величие, щедрость, благородство и хотел дать ей ощущение счастья. Она понимала, что жизнь проходит и многое она может не ощутить, не узнать. В Сибири жизнь Марии Волконской превратилась в драму, тем более, что умерли оставленный у родителей ее первенец Николай и родившаяся в Сибири дочь Софья. Свидетель семейных трудностей Волконских, сын декабриста Якушкина так писал об этом: «Этот брак по причине полной несовместимости характеров приведет к драме… Много слухов ходило о Марии Волконской и ее жизни в Сибири. Говорили даже, что ее сын и дочь не были детьми Волконского». Утверждали, что отцами ее следующих детей, Михаила и Елены, были декабристы – красавцы А.В. Поджио и И.И. Пущин. Подобные слухи приходили в Санкт-Петербург только о М.Н. Волконской. Дыма без огня, как известно, не бывает, были, вероятно, и аргументы, которые заставили мать Марии из-за этих разговоров полностью лишить ее наследства. Но муж М.Н. Волконский признал всех детей своими, что охладило страсти, но разговоры остались. Что было на самом деле, никто точно сказать не может. Известно, что Поджио со временем (1848 г.) окончательно переселился к Волконским и с ними не расставался, управлял делами их (своего?) зятя. М.Н. Волконская устроила дела детей, правда, с помощью влиятельной родни мужа.