От милиционеров к ментам - [18]
«Да», – отвечает он.
«А зачем в такой форме написали, вы ведь людей оскорбляете, клевещете на них!», – опять спрашиваю я.
«А зачем они так себя ведут», – отвечает Иванов тихим и спокойным голосом.
И так мы с ним беседовали часа два. И я все пытался понять, нормальный он или нет: вроде бы ведет себя спокойно, не нервничает, не кричит, никакой идеи навязчивой не высказывает. Нормальный, решаю я. Допросил я его подробно, разъяснил, что так делать нельзя, если уж он хочет писать, то нужно это делать без оскорблений, а вообще-то лучше вообще прекратить такую переписку, – и отпустил. Затем я допросил всех его старых и новых соседей – никто ничего странного за ним не замечал. Только новые соседи отметили, что по ночам он все стучит на пишущей машинке, подумали, что шпион какой-то, раз все записывает. Заверил я их, что Иванов не шпион и доверять ему государственные тайны вполне можно. Проверил его еще по медицине: на учете нигде не состоял. Назначил я тогда для полной очистки совести судебно-психиатрическую экспертизу, проверили его врачи и дали заключение, что психически здоров,
никаких отклонений нет. Да и так мне было ясно, что человек абсолютно в здравом уме.
И тут меня вновь вызывает Шишлов А.М. и передает новую пачку жалоб Иванова. Тон их не изменился, содержание осталось то же… Спрашивает меня Шилов – мол, что делать будем? Руководство уж очень недовольно, что мы с клеветником никак справиться не можем. Я отвечаю, что есть только один способ проверить как следует его психическое состояние – это поместить его на стационарную судебно-психиатрическую экспертизу. Там он будет под постоянным наблюдением и тогда можно будет точно определить, нормальный Иванов или нет.
Подумал Анатолий Митрофанович и согласился. «Выноси постановление, – говорит, – я подпишу». Тогда поместить на стационарную судебно-психиатрическую экспертизу можно было только с санкции прокурора.
Написал я постановление, утвердил его у прокурора и послал наряд милиции за Ивановым И.И. Прошло недели две, и мне звонят оттуда: «Можете приезжать и забирать своего подопечного вместе с заключением экспертизы». Удивился я, что так быстро провели – обычно не меньше месяца держат. Приехал я на экспертизу, зашел к врачу и спрашиваю: «Как Иванов?». «Нормальный», – отвечает врач. «Так ведь пишет черт знает, что», – говорю я. «Не будет больше писать», – отвечает врач.
Привез я его к себе в отдел, зашли поговорить. Спрашиваю его: «Ну как дела?». «Хорошо», – отвечает Иванов. «Писать жалобы еще будете?» – спрашиваю я. «Нет, – отвечает Иванов, – я все понял».
Отпустил я его, и действительно – ни одной жалобы Иванов больше не написал. Видно, уж больно убедительно выглядели пациенты стационарной судебно-психиатрической экспертизы.
А уголовное дело я потом прекратил, так как Иванов потерял свою общественную опасность.
Форточник
В тот период времени я работал инспектором уголовного розыска 1 отделения милиции Октябрьского района Ленинграда, шел 1974 год. Основным показателем работы уголовного розыска тогда, как, впрочем, и сейчас, была раскрываемость преступлений, раскрываемость подавай – и точка. Только в то время, в отличие от нынешнего, раскрываемость преступлений обязана была быть 99.9%. А понятно, что единственный способ достичь таких результатов – это сокрытие совершенных преступлений, другого метода не дано. Но все же и скрыть можно далеко не все: скажем, серийные преступления, например, квартирные кражи, совершенные одним способом, или хищение с причинением значительного ущерба. Сокрытие таких происшествий, вполне может обернуться привлечением к уголовной ответственности уже милицейских руководителей.
Поэтому, когда осенью 1974 года начались еженедельные квартирные кражи через форточки на территории нашего района, стало совершенно не до шуток. Была создана оперативно-следственная группа, весь район встал на "уши", все опера сбились с ног, рыская по району. Они проверили весь подучетный элемент, всех ранее судимых за аналогичные преступления – особенно тех, кто только что освободился из мест лишения свободы. Подключили всех своих «барабанов» – то есть тех, кто предоставляет оперативную информацию – а результатов по-прежнему никаких. Обратили мы внимание, что все кражи совершаются только на территории 1 отделения милиции, все проникновения в квартиру происходят через форточку на первом этаже. Если же кража, что несколько раз имело место, была совершена на втором этаже, то в этом случае, обязательно имелся подход к окну. Мы прикинули, что, судя по размерам форточки, преступник был небольшого роста и худенький… Кражи совершались регулярно, повторю, раз в неделю, и стало их быстро, порядка четырнадцати – что для района полнейший завал. Руководство рвало и метало, мы были все в трансе, никакой информации для раскрытия, что удивительно: вещи ведь грабителям куда-то надо было сбывать!
Опять мы все вместе проанализировали все совершенные кражи и тут обратили внимание, что похищенные предметы носят своеобразный характер: например, в квартире есть очень дорогая шуба, а похищают приемник или магнитофон, крадут конфеты и всякие безделушки, которые могут привлечь внимание разве что подростков.
В Ричмонде, штат Виргиния, жестоко убит Эфраим Бонд — директор музея Эдгара По. Все улики указывают: это преступление — дело рук маньяка.Детектив Фелисия Стоун, которой поручено дело, не может избавиться от подозрения, что смерть Эфраима как-то связана с творчеством великого американского «черного романтика» По.Но вдохновлялся ли убийца произведениями поэта? Или, напротив, выражал своим ужасным деянием ненависть к нему?Как ни странно, ответы на эти вопросы приходят из далекой Норвегии, где совершено похожее убийство молодой женщины — специалиста по творчеству По.Норвежская и американская полиция вынуждены объединить усилия в поисках убийцы…
Они — сотрудники скандально знаменитого Голливудского участка Лос-Анджелеса.Их «клиентура» — преступные группировки и молодежные банды, наркодилеры и наемные убийцы.Они раскрывают самые сложные и жестокие преступления.Но на сей раз простое на первый взгляд дело об ограблении ювелирного магазина принимает совершенно неожиданный оборот.Заказчик убит.Грабитель — тоже.Бриллианты исчезли.К расследованию вынужден подключиться самый опытный детектив Голливудского участка — сержант по прозвищу Пророк…
Значительное сокращение тяжких и особо опасных преступлений в социалистическом обществе выдвигает актуальную задачу дальнейшего предотвращения малейших нарушений социалистической законности, всемерного улучшения дела воспитания активных и сознательных граждан. Этим определяется структура и содержание очередного сборника о делах казахстанской милиции.Профилактика, распространение правовых знаний, практика работы органов внутренних дел, тема личной ответственности перед обществом, забота о воспитании молодежи, вера в человеческие силы и возможность порвать с преступным прошлым — таковы темы основных разделов сборника.
Маньяк по прозвищу Мясник не просто убивает женщин — он сдирает с них кожу и оставляет рядом с обезображенными телами.Возможно, убийца — врач?Или, напротив, — бывший пациент пластических хирургов?Детектив Джон Спайсер, который отрабатывает сразу обе версии, измучен звонками «свидетелей», полагающих, что они видели Мясника. Поначалу он просто отмахивается от молодой женщины, утверждающей, что она слышала, как маньяк убивал очередную жертву в номере отеля.Но очень скоро Спайсер понимает — в этом сбивчивом рассказе на самом деле содержится важная информация.
Менты... Обыкновенные сотрудники уголовного розыска, которые благодаря одноименному сериалу стали весьма популярны в народе. Впервые в российском кинематографе появились герои, а точнее реальные люди, с недостатками и достоинствами, выполняющие свою работу, может быть, не всегда в соответствии с канонами уголовно-процессуального кодекса, но честные по велению сердца.
У писателя Дзюго Куроивы в самом названии книги как бы отражается состояние созерцателя. Немота в «Безмолвных женщинах» вызывает не только сочувствие, но как бы ставит героинь в особый ряд. Хотя эти женщины занимаются проституцией, преступают закон, тем не менее, отношение писателя к ним — положительное, наполненное нежным чувством, как к существам самой природы. Образ цветов и моря завершают картину. Молчаливость Востока всегда почиталась как особая добродетель. Даже у нас пословица "Слово — серебро, молчание — золото" осталось в памяти народа, хотя и несколько с другим знаком.