От любви до ненависти и обратно - [67]

– А вы, я смотрю, покорно ждете своего защитника, – подошел к самому дереву маркиз и поднял вверх руки. – Надо тогда его подальше отвести.

– Я вас не боюсь.

– В этом я и не сомневаюсь. Но быть замеченным медведем не хочу. Пусть порезвится подальше отсюда. Все равно я Фелана упустил.

– Фелана? Тот вроде не мальчишка, – прикинулась дурочкой Грета.

– Граф покровительствует отпрыску де Фиенн. Давно за ними охочусь. А теперь и родственничек заступился, – вздохнул маркиз. – Жаль… Викар будет недоволен.

Грета наблюдала за тем, как гончие постепенно теряются из вида, как огонь уходит вслед за Обероном. Покидает ее, решил выловить всех, чтобы не причинили вред его семье.

“Потому и нервничал, когда мага увидел. Потому Зверь и сказал, чтобы Оберон сам решил, спасать их или нет”.

– О чем думаешь, колдунья?

– Какого черта вы со мной болтаете? Дел других нет?

– Боюсь, что больше нет. Говорю же, Викар недоволен будет. Граф ушел, монстров моих сейчас испепелят. Вы вот только остались.

– В смысле?

– Думаю, что бы с вами такое сделать, чтобы хоть историей Викара развлечь. А? Что думаете?

Грета ничего не ответила. Она стояла в кругу огня, была примерно такой же силы, что маркиз. Все должно быть хорошо. Справится.

– А знаете, – он обошел круг, – выходите оттуда.

– С чего вдруг?

– Просто посмотрим, как Огненный медведь спасать будет прекрасную даму. Хорошая история. Можно будет балладу сочинить.

– Я не пойду.

– Пойдешь, – маркиз начал молиться.

Грета знала, что пытается он обратить существо в чудовище, но не было никого поблизости, к тому же через огонь Оберона никто не пройдет. Вдруг над ее головой треснули ветки. А потом сверху грохнулось лохматое зубастое чудо, еще недавно бывшее той самой синеглазой белкой.

– Ах ты, гад! – Грета отошла к краю круга и выбросила на белку сеть.

– О! Магия, – удивился маркиз. – Как чудно. За эту новость Викар точно помилует.

– Придурок! – крикнула Грета, закручивая монстра сетью.

– Ага, – кивнул маркиз и, схватив колдующую Грету, рванул на себя. – Попалась!

Как только она повалилась на землю, огонь Оберона погас, а маркиз заржал, пытаясь удержать колдунью на земле.

– Пусти!

– Все, все, спокойнее, – смеялся маркиз, поднимаясь. – Беги, герцогиня. Смотри только, в лесу этом бродит много голодных монстров.

Грета оттолкнула его и побежала в сторону, где последний раз видела Оберона. Его нигде не было. Только обглоданные огнем ветки и дымящиеся собаки, лишенные магии.

– Удивительно, – шла Грета, рассматривая лес, – вроде и был пожар, а вроде и нет.

Она подняла голову, пытаясь рассмотреть, дошел ли огонь до птиц. Но никого не было. Разлетелись все. Тихо в лесу. Пахнет дымом и паленой шерстью.

– Оберон! – крикнула Грета. – Где ты?

Позади хрупнули ветки, Грета обернулась и встретилась с голодными глазами измененной гончей. Позади магической псины весело улыбался маркиз.

– Ну, ты и тварь.

– Весело прогуляться, герцогиня, – поклонился маг и ушел.

Напротив Греты скалился злобный монстр, с которым сетью так просто не справиться. На бегу и того сложней.

“А бежать придется, – подумала Грета и рванула, бросив в чудовище россыпь мелких камней с песком. – Вначале ветер. Выбрать дерево покрепче и успеть забраться”.

Тварь уловка надолго не задержала, но хоть что-то. Грета домчалась до первого крепкого дуба и поползла вверх, хотя в платье это было крайне сложно сделать. Хорошо, что маркиз создал пакость из собаки, а не из кошки или птицы какой-нибудь. Монстр кружил вокруг дуба, бросался на него, рвал когтями, но добраться до ветки, где примостилась Грета, не мог.

– Отлично, – выдохнула Грета. – Теперь просто дождусь Оберона и все. Во дворец. Никаких больше турниров и прогулок по лесу.

Псина еще раз прыгнула на дерево, пытаясь ухватить Грету за платье, а потом вдруг прижалась к земле, заскулив.

– Что это? – наклонилась Грета, не понимая перемены в чудовище.

Ее дуб качнулся, а потом начал трещать, отчего псина дала деру с протяжным воем. Грета же вцепилась в ствол, не понимая, что происходит с ее укрытием.

– Надеюсь, эту гадину демоны утащат в свое логово! – услышала она в листве Верна и оцепенела.

– Что, колдунья, пришли за тобой, – смеялся уже знакомый ей голос Зверя.

Дерево в последний раз хрустнуло и рассыпалось, а Грета полетела вниз в неизвестно откуда взявшееся в этом месте болото. Плюхнулась. Поднялась, пытаясь вытянуть ноги, застрявшие в трясине, стала озираться.

“Где я? Не лес это. Другое место. Серое все кругом. Так не бывает в мире”.

– В мире живых, – прошептал знакомый голос за спиной.

Грета обернулась, но никого не было. Лишь серое марево и топкое болото.

Из этой самой топи вдруг начали подниматься зубы. Тогда колдунья сообразила, что стоит в центре чьей-то огромной пасти и сейчас, именно сейчас, эта пасть захлопнется.

– Я не хочу! – крикнула Грета.

– А что отдашь за спасение? – поинтересовался голос.

– Я…

– Грета! – ворвалось в хмарь слепящее пламя.

Грета зажмурилась и тотчас почувствовала, что лежит на земле. Приоткрыла глаза. Оберон. Обломки дуба и отчего-то лютый холод.

– Оберон, – еле выговорила Грета, стуча зубами. – Почему так холодно?

– Холодно, – кутал ее в свой плащ перепуганный рыцарь. – Там холодно. Нет там места теплу, Грета. Ничего, ничего, немного пробыла. Сейчас согреешься.