От Лубянки до Кремля - [10]
Я с великим уважением отношусь к вере в Бога как социально-психологическому феномену нашей отечественной истории. Более скептически я отношусь к Церкви, считая ее лишь механизмом поддержания порядка и нравственности в государстве российском, совести в человеке, в частности. Как и любая идеологическая система, как и идеологическая система КПСС она страдает теми же болезнями. Теория, идея прекрасны, исполнители — далеки от идеала и от жизни.
В университете у меня также сложились добрые отношения с библиотекой, и увидев во мне увлеченного и дисциплинированного читателя, меня стали допускать даже до закрытых для простых смертных фондов. Там я знакомился с русскоязычными изданиями Ницше, Шопенгауэра, Фрейда, Фромма и других философов-классиков. Поэтому я смело могу сказать, что «три источника, три составные части» марксизма-ленинизма» я осваивал не по рецензированным размышлениям советских философов типа «Так говорил Заратустра», а по первоисточникам.
А библиотека ВГУ была прекрасной. Не все знают, что наш госуниверситет в мае 1918 года был эвакуирован в Воронеж из г. Юрьева (Дерпта). А Юрьевский университет, бывший Дерптский был учрежден в 1802 году, но первоначальное его возникновение относится к более отдаленным временам. Еще в 1630 году, через 5 лет после занятия Лифляндии шведами, в Дерпте была основана гимназия, которая в 1632 году была расширена в университет под названием Academia Gustaviana, получившего все права и преимущества Упсальского.
И эта библиотека с удивительным даже после множества политических чисток книжным фондом была (и есть) уникальна. Сейчас в библиотеке университета, которая является зональной научной библиотекой, только в отделе редких книг находится около 60 тысяч единиц хранения. А всего в библиотеке более 3 миллионов книг и документов.
Говоря о библиотеках, хотелось бы вспомнить добрым словом и библиотеку минских Высших курсов КГБ СССР, в стенах которой я провел немало часов. На старых книгах там можно было увидеть целую коллекцию библиотечных штампов. Начиналось, к примеру, так: Гомельское жандармское Управление, библиотека ОГПУ, штамп Минского гестапо с орлом и свастикой, потом весь спектр — НКВД, НКГБ, МВД, МГБ и, наконец, библиотека Высших курсов КГБ СССР.
Сейчас, наверное, добавился и еще один — Академия национальной безопасности КГБ Беларуси. Вся история многострадальной Белоруссии в библиотечных штампах.
Но наступил период, когда воспитанный семьей, школой и комсомолом патриотом-государственником, я понял, что должен выбрать свою гражданскую позицию. Или я как американский наблюдатель, сидя на пригорочке, помахивая ножками, критикую всех и вся, и за все. Или, вступив в коммунистическую партию, будучи в ее рядах, активно борюсь за ее обновление, работаю на благо советского государства.
Борьба мотивов «то или это», «быть или не быть» довольно быстро закончилась. Я выбрал первое — быть и, собрав рекомендации и написав душевное заявление, с трепетом направился в Партком КБ химавтоматики, где тогда уже работал.
Но не тут-то было. Мои душевные переживания совершенно не волновали партработников. В Парткоме мне откровенно и нелицеприятно объяснили, что квота для кандидатов в члены КПСС из числа инженерно-технического состава на этот год уже исчерпана и мне надо, если я не передумаю, приходить на следующий год.
Но к тому времени я уже понял, как уже говорил, что есть идеи социализма-коммунизма, а есть партийная бюрократическая практика. Это как в религии. Церковная политика и аморальное поведение отдельного священника никакого отношения не имеют к «вере в Бога». Вера в Бога ли, вера в «дело Ленина — Сталина», вера ли в идеи социализма — коммунизма, в «ельцинскую демократию» — это сугубо личное, даже я сказал бы — интимное дело, зависящее от множества факторов, прежде всего воспитания, образования, интеллекта, совести и др.
Я даже не обиделся, хотя и не собирался в ближайшее время повторять свою неудачную попытку. Жизнь рассудила иначе.
В это время я уже готовился к работе в органах государственной безопасности. Как это получилось — отдельный рассказ.
И когда после встречи с начальником Управления КГБ СССР по Воронежской области генерал-майором Н.Г. Минаевым, где я, отложив на неопределенный срок свою уже подготовленную диссертацию, дал согласие ехать на учебу на Высшие курсы КГБ СССР в Минск, стал вопрос о предоставлении моих партийных документов, кадровики были страшно удивлены. Они и представить не могли, что я не только не член КПСС, но даже и не кандидат в члены партии. Оплошность была быстро исправлена. В Минск я поехал уже кандидатом в члены КПСС. В Парткоме, к удивлению, нашлась необходимая квота для ИТР.
Генерал-майор Минаев Николай Григорьевич, родился 5 декабря 1917 г. в Чембарском уезде Пензенской области. В органах НКВД СССР с 1940 г. Участник Великой Отечественной войны. Будучи офицером Управления военной контрразведки «Смерш», воевал на Брянском и 2-м Прибалтийском фронтах. После войны проходил службу в гг. Горьком, Мурманске, Омске. С октября 1962 по 1980 г. — начальник УКГБ при СМ СССР по Воронежской области. Награжден орденами Отечественной войны, Красной Звезды, Октябрьской революции. Умер в 1994 г.
Монография, посвященная одному из значительных событий освободительного движения в России — Февральской революции 1917 г., представляет собой исследование, которое вводит в научный оборот ранее не известные факты, архивные материалы, содержит ряд новых выводов и обобщений. Книга рассчитана на пропагандистов, научных работников, всех изучающих историю КПСС.
Уважаемый Читатель! В Ваших руках книга, которая вряд ли годится для легкого чтения. Не исключено, что ознакомление с ее печальными страницами потребует мучительной работы души и сердца. Тем, кто не готов к такой работе, кто устал от разоблачений и «белых пятен», советуем отложить книгу в сторону. Мы расскажем о следствии, о допросах и экспертизах, о нелегком поиске ответов на мучительные вопросы: «кого убили?» Вас ждет предельно точный, откровенный рассказ о горьких событиях нашей истории, забыть которые мы не вправе, если только не хотим, чтобы это когда-нибудь повторилось. В книге использованы материалы из уголовного дела по расследованию Прокуратурой БССР массовых расстрелов советских граждан в 30-е годы под Минском.
Крупномасштабное восстание Колесникова, прокатившееся по южным уездам Воронежской губернии в 1920–1921 гг., по количеству участников и охвату территории сопоставимо со всесторонне исследованным восстанием тамбовских крестьян, или «антоновщиной». Тема же «колесниковщины» до сих пор мало изучена. Представляемое исследование является, по сути, первой попыткой комплексно и наиболее полно осветить историю одного из самых масштабных вооружённых выступлений российского крестьянства в Гражданской войне.
Очередной труд известного советского историка содержит цельную картину политической истории Ахеменидской державы, возникшей в VI в. до н. э. и существовавшей более двух столетий. В этой первой в истории мировой державе возникли важные для развития общества социально-экономические и политические институты, культурные традиции.
В монографии рассматривается политическая история Пергамского царства, образовавшегося в Малой Азии после походов Александра Македонского и развивавшегося в III-II вв. до н. э. до завоевания его Римом. Большое внимание уделено исследованию важнейших политических институтов, состояния армии и флота, характеристике налоговой, финансовой, религиозной политики династии Атталидов, их градостроительной деятельности. В монографии полно рассматривается развитие городов Малой Азии, входивших в состав Пергамского царства.
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.