От Ленина до Путина. Россия на Ближнем и Среднем Востоке - [40]
Именно в 1955 году в США вступила в строй подлодка с ядерным двигателем, а затем авианосец «Форрестол», который мог нести на борту реактивные самолеты. Появление советских океанских подводных лодок (дизельных — в 50-х, атомных — в конце 50-х — начале 60-х годов) показывает, что программа их строительства была разработана в конце 40-х — начале 50-х годов.
Неудача на Кубе в 1962 году, видимо, была дополнительным стимулом к совершенствованию и развитию военно-морского флота с большим радиусом действия. Расширялись возможности и советской военно-морской авиации.
Однако к началу 60-х годов Черноморский флот был практически заперт в Черном море, выполняя сугубо оборонительные функции. К тому времени, когда Великобритания потеряла свои военно-воздушные базы в Египте, Ираке, Палестине, военная мощь США в регионе выросла. Угроза для СССР резко усилилась, когда США с 1963 года стали развертывать в Средиземноморье подводные лодки, вооруженные ракетами «Поларис» с дальностью примерно 2500 км. Ракеты стали существенным дополнением к оружию первого удара, уже имевшемуся на 6-м флоте в виде самолетов с ядерными бомбами.
В Москве было принято решение вывести советские корабли в Средиземное море. Быстрое развитие советского военно-морского флота позволяло решиться на этот шаг.
Если вспомнить историю, то окажется, что русский флот появлялся в Средиземном море еще в XVIII веке. Эскадры под командованием адмирала Г. Спиридова и контр-адмирала Д. Эльфинстона в феврале — мае 1770 года поддержали восставших против Турции греков, активно действуя против турецкого флота в Архипелаге. 24–26 июня (5–7 июля) 1770 года произошло победоносное для русского флота Чесменское сражение. Русские военные корабли находились в Средиземном море во времена Наполеоновских войн. Император Павел I стал даже гроссмейстером Мальтийского ордена. Но это не привело к военно-политическим результатам. Русские моряки под командованием вице-адмирала Д. Сенявина разгромили турецкий флот в бою у острова Лемнос, близ полуострова Афон (в Эгейском море) в 1807 году и участвовали в победоносном сражении против турок при Наварине в 1827 году в составе англо-франко-русской эскадры. Результаты Крымской войны 1853–1856 годов означали поражение и русского флота: накладывались ограничения на его размеры в Черном море и на возможности плавания в Средиземном. Но в конце XIX — начале XX века русские корабли вновь стали появляться в Восточном Средиземноморье и показывать флаг в Красном море, Персидском заливе, Индийском океане… чтобы исчезнуть с горизонта после Октябрьской революции. Но это лишь исторический экскурс.
В программной статье, опубликованной в июле 1963 года в «Коммунисте Вооруженных Сил», главнокомандующий советским ВМФ С.Г. Горшков писал: «Раньше наши военные корабли и морская авиация играли второстепенную роль, поддерживая сухопутные войска. Теперь… мы должны быть подготовлены к широким наступательным операциям, чтобы нанести сокрушительные удары по морским и наземным целям империалистов в любой точке Мирового океана и на прилегающих территориях»>{104}.
Через четыре года в статье по поводу Дня советского военно-морского флота Горшков отмечал, что «крупные империалистические державы уже потеряли господство на морях» и что рано или поздно «они должны будут понять, что у них нет господства совсем». «Советский морской флаг теперь гордо развевается на морях и океанах»>{105}, — добавлял он.
В 1963–1964 годах в Средиземноморье стали регулярно появляться советские военные корабли, превращенные в 1968 году в Средиземноморскую эскадру. Они не имели авианосцев и авиационного прикрытия и были слабее американского 6-го флота, хотя, по американским данным, имели развитую систему противовоздушной обороны и средства для действий против подводных лодок, включая вертолеты. В случае ядерной войны им, очевидно, отводилась роль обреченного на гибель передового отряда — успеть нанести удар, погибнуть, но ценой своей ги бели нейтрализовать или ослабить американский ядерный удар со средиземноморского направления. Но, по логике холодной войны, обреченная эскадра была неприкосновенной, как и, например, американские сухопутные войска в Западной Европе, явно уступавшие здесь вооруженным силам СССР. Нападение на те или другие означало бы начало глобального и безумного военного конфликта.
Не имея баз, военные корабли должны были ходить со «свитой» — судами с топливом, водой, ремонтными мастерскими, баржами с боеприпасами. Это было дорого и, безусловно, снижало боеспособность эскадры. Без отдыха на суше боевые дежурства были изнурительны для экипажей, особенно для команд подводных лодок.
Уязвимость и дороговизну содержания советской эскадры в Средиземноморье могли уменьшить только базы на суше. Наверное, такой логикой руководствовалось командование флотом. Только что Советский Союз потерял в результате политического разрыва с Албанией удобную базу для своих подводных лодок в албанском порту Флера, существовавшую с 1958 по 1961 год. Видимо, советская сторона не раз в осторожной форме зондировала почву в Египте, надеясь, что Каир предоставит советскому флоту какую-то возможность пользоваться египетскими базами
