От июня до июня - [2]

- Что вы тут... разлеглись! Расселась! Спасайся! Беги, дура, за мной! А то убьют!

Девчонка глянула на нее непонимающе зареванными глазами, никак не реаги­руя, она походила на сошедшую от горя с ума. Блондинка ухватила её длинную толстую черную косу и сильно дернула - плачущая аж клацнула зубами.

- Ползи за мной! - прямо в лицо ей крикнула блондинка. - Ползи, а то убьют, гады.

И потащила ее за руку. Через несколько метров они вскочили и побежали, но не в сторону леса, куда бежали все, а в правую сторону, в заросли шиповника у приболоченной низинки. Упали, проползли на четвереньках среди травы, еще не­много перебежали, а потом опять ползком вдоль кустарника. Змеюкой блондин­ка ввинтилась в крошечную норку между колючими кустами, словно всю жизнь жила там. Другая беглянка неуклюже протиснулась следом. Заползли в самую се­редину зарослей и замерли, прижавшись к земле. Пулеметная очередь резанула по кустам - раз, другой. Мотоцикл газанул в полусотне метров от кустов, обдавая смрадом полевые цветы, и помчался в сторону леса, унося пулеметные очереди к разбегающейся кричащей толпе людей.

Девчонки лежали, прижавшись телом и головами к земле, словно превратив­шись в ящериц, в траву, в шиповник. Пулеметные очереди становились реже, рас­сыпались они все дальше и дальше у леса. Потом протарахтели мотоциклы по полю в обратную сторону - от леса к дороге. Сердца девчонок остановились, когда один мотоцикл, возвращаясь к шоссе, пророкотал метрах в ста от кустов шиповника. Слышалась немецкая речь. Еще минуты через три отряд мотоциклистов собрался на шоссе, пиликнули губные гармошки, и под рокот мотоциклов смерть помчалась на восток, вслед за ушедшей час назад воинской колонной Красной Армии.

Выбравшись из зарослей шиповника, брюнетка побежала к убитой у копны женщине и опять зарыдала над телом, в горе обхватив лицо ладошками. Блондин­ка стояла рядом и, покусывая губы, смотрела по сторонам. Клеверное поле теперь было усеяно мертвыми телами, разбросанными вещами. Из леса появлялись спас­шиеся и с громкими рыданиями шли по полю смерти, отыскивая родных.

- Это твоя мать? - спросила блондинка.

Длиннокосая покачала головой.

- Мамина сестра, тетя Сарра. Я у нее жила этот год.

- Как тебя зовут?

Та подняла свои большие, выразительные, чуть раскосые глаза.

- Софа.

- Вот что, Софа. Надо идти на восток. Надо догонять армию. Нельзя оставать­ся под немцем, понимаешь?

Та покачала головой:

- Надо похоронить тетю Сарру.

- Ее похоронят местные крестьяне. Всех убитых похоронят. А нам надо идти. Спешить. Бежать. Потому что если немцы придут, то убьют и нас с тобой. А сна­чала еще изнасилуют всей ротой.

Софа испуганными глазами глядела на блондинку. Та нервно передернула пле­чами.

- Ты, Софка, еще в себя не пришла. Да и я, по правде, тоже. Но я уже второй раз от немцев бегу, поэтому послушай меня - надо идти. Скорее. Как можно скорее успеть за Неман. А там ещё, может быть, эшелоны отправляют на Минск.

Софа покачала головой:

- Мне надо в Слоним. Там мои мама и папа. И надо похоронить тетю Сарру.

Блондинка присела перед Софой и терпеливо произнесла, глядя ей прямо в

глаза:

- Тетю похоронят без нас. В общей могиле. Я знаю, я видела. Так делают. А мы потом сюда вернемся и вместе поставим здесь памятник. А если и мы погибнем, то никто не будет знать о месте гибели тети Сарры. Понимаешь? Нам надо идти.

Над дорогой на восток пролетели звенья немецких самолетов. Проводив их взглядом, блондинка сказала:

- Я одна и ты одна. Вместе нам будет легче. Пошли. Если сейчас не пойдешь, я брошу тебя и уйду сама.

- Иди, - ответила Софа. - Я останусь с евреями. У нас своя судьба.

- Дура ты, а не еврейка. Бестолковая, ортодоксальная дура. И если останешься здесь - без всякой судьбы. Не гибнуть надо, а спасаться. Не плакать, а сопротив­ляться. Я тоже еврейка, но я не дам убить себя, как глупую курицу. - И она ловко извлекла из сумочки немецкий пистолет. - Уж хоть одного арийского гада я все равно прихлопну.

- Ты еврейка?! - В изумлении Софа поднялась во весь рост. И стало видно, какая это стройная, с пышными формами, поражающая восточной красотой де­вушка. - Как? Каким образом?!

- Обыкновенным. Как и ты - от папы с мамой заразилась, - брякнула блондин­ка. - Кстати, меня Диной зовут.

И, крепко схватив Софу за руку, потащила ее к дороге. Та еще сопротивлялась, упиралась, оглядывалась на тело убитой тети, но все дальше и дальше увлекала ее новая знакомая. А на дороге уже появилась другая колонна беженцев, густо пере­мешанная с отступающими подразделениями Красной Армии.

- Я, начальник штаба дивизии подполковник Зеленко, приказываю взорвать мост через Неман! - кричал в телефонную трубку весь потный, краснолицый военный. Ему что-то отвечали, он, едва сдерживая себя, выслушал и закричал снова: - Сей­час везде бои! И везде наши отступают! А если на их плечах немцы захватят пере­праву, ворвутся в город? Это трибунал! А у нас тут в штабе маршал Советского Союза Кулик! Ты понимаешь, что прорыв немцев к переправе потенциально гро­зит захватом маршала и штаба дивизии в плен? Ты это понимаешь?! Немедленно взорвать мост, немедленно! Приказываю, или я тебя лично расстреляю! Лично!