От и До. Книга 2. Свидетельства бывших атеистов - [30]

— Тебе зачем? Что ты будешь с этим делать? Не будешь ли ты чем-то управлять, манипулировать?

Ну, то есть, действительно, он должен был это выяснить. Я говорю:

— Я просто знаю, что я могу помочь человеку словом. Я это умею.

Это правда. Но при этом при всем классическая психология, и психология Православная, они отличаются друг от друга. В классической психологии нет понятия греха, нет понятия Промысла, нет понятия Воли Божией. Есть понятия либо «обстоятельства», да, то есть у вас развод, давайте поговорим о вашем разводе. Либо «человек», то есть, клиентоцентрирование в психологии, — давайте поговорим о вас, к вам в этом разводе.

А здесь все начинается-то с Бога. И все начинается-то совершенно по-другому. В итоге, я поступила по его благословению, он благословил, в Православный Университет на факультет душепопечения. Это православная психотерапия. То есть, это повышение квалификации просто психолога. И меня настолько это вдохновило, что я решила, что надо же организовать практику.

То есть, скажем так, у нас было очень много теории, и весь курс говорил: слушайте, теория — это здорово, а как же практика, мы же должны практиковать. Вот. Я, вдохновившись этим, подумала, что надо же действительно организовать практику. А жила я тогда в Хорошево-Мневники, районе, и там есть Храм Всех Святых на Соколе.

Я пришла туда, увидела телефон катехизатора, и подумала: «дай-ка я туда позвоню». Позвонила туда, и узнала, что действительно это большой очень Храм, и, поэтому батюшки не полностью ведут там свою паству, да, а у них есть при этом еще психолог, который работает в том числе с прихожанами по каким-то бытовым вопросам: отношения в семье, ну, и так далее. Вот.

Мы с катехизатором договорились о том, что это действительно было бы здорово, потому что их предыдущий психолог организовала свое сестричество, и теперь она там уже не работает. Я привезла ректора нашего Университета на встречу туда, в этот Храм, и, действительно, договорились о том, что в ближайшее же воскресенье мы придем всей нашей группой людей, которые хотят заниматься душепопечением, придем туда, и будем уже пробовать. Там сидеть за столиком, и принимать прихожан. С нами вместе еще к ситуации подключилась социальный работник тоже.

О магии и вере (их сосуществовании). Самые первые иллюзии, которые появляются у человека в тот момент, когда он начинает заниматься магией, это то, что он обладает властью, он не такой, как все. То есть, идет игра на гордыню и тщеславие, по большому счету, да. Он начинает… ну, самая простейшая прикормка, это когда тебе выдается информация. Часть из нее правильная, а часть неправильная.

И когда у тебя сбывается правильная часть, ты думаешь: «ух ты, ничего себе! Во, чего я могу-то! Ничего себе, круто!» А потом, когда ты думаешь: «ну, раз это сбылось, значит и это сбудется», а «это» — максимально вожделенное, чаще всего, да, а это очень частая ситуация, кстати, обламывается. И в этот момент человек становится максимально уязвим для любой страсти, для любого греха. И очень часто, как раз, когда он ждал, и именно это не случилось, а случился, наоборот, полный крах надежд его, да, в этот момент лукавый может практически на что угодно его сподвигнуть.

Дай Бог, если это будет простейшее, я там не знаю, пьянство, или что-то еще. Намного хуже, если это будет отчаяние, если это будет попытка самоубийства, или что-то из этой серии. А это очень частая ситуация, к сожалению. И большинство несостоявшихся, ну, или состоявшихся колдунов, да, они же действительно, как бы, сходят с ума или кончают с собой, либо умирают при очень тяжелых обстоятельствах. И здесь я это говорю как человек, который наблюдал эти ситуации, к сожалению.

И при этом при всем стоит ли оно того? Моя жизнь впервые обрела смысл. Я из человека, бывшего латентным суицидником, да, стала человеком, который радуется жизни, который живет сейчас в венчаном браке. У меня есть малыш. Это особенный ребенок, он не простой. Третий. И я радуюсь тому, что как раз он является нашим спасением, как я думаю. Потому, что через него Господь, послав нам такую непростую ситуацию, через него тоже спасет. Потому, что мы стали его причащать и сами начали причащаться. Я встала на клирос, и так далее.

Если бы этого всего не было, да, если бы я не пришла в христианство, если бы я не начала сквозь все вот эти вот иллюзии все-таки продираться к Господу, да, то моя жизнь не изменилась бы столь качественно. У меня сейчас есть ну практически все то, о чем я мечтала. И то, чего мне ну никак не удавалось достичь тогда, когда я была там. Потому что я все время ходила вот этими какими-то сумеречными тропами, была гонима какими-то тревогами, ветрами. Какими-то непонятными совершенно вот… ну, знаете, возникает вот ощущение: мне неспокойно, мне тревожно, я не могу места найти. И это ощущение тебя гонит.

Оно гонит тебя в лес, в какой-то недостроенный там, я не знаю, завод. Ночью на кладбище или куда-то еще. Ты приходишь туда, и пытаешься понять: зачем? Что ты пытаешься со мной сделать? Что ты пытаешься мне рассказать? Что я должна найти? Ага, вот это. Или вот это. То есть, я очень хорошо все это знаю.