От Ханаана до Карфагена - [23]

Северные районы Финикии, по-видимому, тоже пострадали от вторжений «народов моря». Раскопки в Сукасе, Цумуре и Иркате показали, что эти города подверглись сильным разрушениям (Barnett, 1975, 375; Klengel, 1992, 183–184). И хотя продолжали существовать, той значительной роли, какую они играли в предшествующее время, не вернули.

Что касается более южных районов, то там картина была совершенно иной. Судя по скудным археологическим данным и намекам египетских источников, «народы моря» обошли основную территорию Финикии или там не задерживались (Vaux, 1969, 488, 498; Rollig, 1982, 16; Muller-Karpe, 1989, 19; Stieglitz; 1990, 9–11; Negbi, 1992, 601–603). Может быть, одной группой «народов моря» был разрушен Сидон, но это произошло несколько позже и в других обстоятельствах, к чему мы вернемся немного позже. Можно говорить, что в основной части Финикии не произошло катастрофических изменений. Там местное население продолжало жить прежней жизнью.

Как уже говорилось, коалиция «народов моря» после неудачного вторжения в Египет распалась. Два народа, входивших в нее, обосновались на побережье Палестины. Это были филистимляне (пелешет), по имени которых страна получила свое название, и чекеры. Эти народы вышли, вероятно, с Балканского полуострова и принесли с собой ряд черт позднемикенской культуры (Гиндин, Цымбурский, 1996, 146–148). В Палестине филистимляне поселились в пяти городах, в том числе в Аскалоне и Газе, а чекеры — севернее их — в Доре. Произошло это сравнительно скоро после поражения от египтян. Уже на двенадцатом году своего правления Рамсес III имел дело с чекерами, поселившимися на прибрежной равнине Палестины (Holbl, 1983, 138). Филистимляне, обосновавшиеся в Аскалоне, напали на Сидон и изгнали его жителей (lust. XVIII, 3, 5). Упоминание царя аскалонитов ясно говорит о том, что это событие произошло уже после неудачи нападения на Египет и обоснования в Палестине (Vaux, 1969, 487).

Помпей Трог, произведение которого сократил Юстин, связывает изгнание сидонцев с основанием ими Тира. Античный историк дает и дату этого события — за год до Троянской катастрофы. Когда бы реально ни была разрушена гомеровская Троя, в эллинистической историографии утвердилась дата Троянской войны — 1194–1184 гг. до н. э. Следовательно, Трог относит падение Сидона и основание Тира приблизительно к 1195 г. до н. э. Иосиф Флавий (Ant. Iud. VIII, 3, 1) отмечает, что иерусалимский храм был построен Соломоном через 240 лет после основания Тира. По библейским данным (I Reg. VI, 1), этот храм был завершен на одиннадцатом году правления Соломона, что указывает на дату основания Тира — 1194 г. до н. э. Такое совпадение сведений двух совершенно независимых источников не может быть случайностью. Свои сведения о еврейской истории Иосиф Флавий черпал преимущественно из Библии, хотя и вносил порой некоторые дополнительные штрихи, так что его источником можно смело считать еврейскую традицию. А судя по многочисленным библейским данным, древние евреи были относительно тесно связаны с финикийцами, особенно тирийцами. Что касается Помпея Трога, то этот историк старался там, где это было возможно, использовать в первую очередь местную традицию. Чтобы не выходить за пределы Передней Азии, можно говорить об изложении этим автором истории иудеев (XXXVI, 2–3), которая довольно явно восходит в конечном итоге к библейским данным. Именно местная традиция лежала в основе рассказа Трога об основании Карфагена (Шифман, 1963, 39–41). Именно в начало этого рассказа вставлено указание на основание Тира сидонскими беглецами. Страбон (XVI, 2, 13) также считает, что Арвад основали сидонские изгнанники, не сообщая о времени его основания. Свои источники географ не называет, отмечая обобщенно — «как говорят». Сходство с сообщением об основании Тира может свидетельствовать об отнесении этого события к тому же времени. Наконец, надо отметить, что раскопки показали, что именно в начале XII в. до н. э. филистимляне заново основали Аскалон, который до этого, несомненно, существовал, но был, вероятно, разрушен филистимлянами (Encyclopedia, 1975, 108, 125). Все это не позволяет отбросить столь настойчивую традицию, хотя, как мы уже видели, и Тир, и Арвад, несомненно, существовали задолго до конца II тысячелетия до н. э.

Полагают, что традиция Трога — Юстина отражает сидонскую традицию (Шифман, 1981, 104). В какой-то степени это подтверждается утверждением в том же рассказе (XVIII, 3, 4), что Сидон был древнейшим городом Финикии, а также легендой одной из сидонских монет, где город был назван «матерью Карфагена, Гиппона, Кития и Тира» (Honigman, 1923, 2217). Все это свидетельствует о претензии сидонян на основание не только Тира, но и ряда его колоний. И все же только этим ограничиться едва ли возможно.

Рассказ Трога, к сожалению, сохранился только в чрезвычайно сжатом пересказе Юстина, но и в таком виде он дает интересные детали. Историк не говорит о разрушении города, он лишь пишет о поражении сидонян (expugnati). То, что в рассказе упоминается о поражении и фактическом изгнании сидонян, позволяет говорить, что в сидонское предание могли быть внесены сведения и из других источников. Во всяком случае, факт поражения не только не скрывается, но даже подчеркивается. Возможно, что и в рассказе об основании Арвада говорилось о том же поражении. Эта деталь явно не способствовала славе Сидона. Может быть, в этом предании соединены сведения, пришедшие от самих сидонян, с данными других традиций, в том числе тирийской и арвадской. Упоминание Иосифом даты основания Тира, почти совпадающей с датой Трога — Юстина, укрепляет это предположение и приводит к мысли, что в основе этих рассказов лежит действительный факт. В Карфагене, основанном тирийцами, существовала категория «сидонских мужей» (один раз упоминается «сидонская дочь»), которые занимали в нем более низкое положение, чем граждане. В свете высказанного ранее предположения, что название «Сидон» первоначально обозначало не только город, но и всю Южную Финикию, можно считать, что в Тирском государстве так могли называть финикийское, не гражданское население. Именно это население могло выступать с претензиями на то, что оно было подлинным основателем города. Аналогию может представлять вариант греческого предания об основании Массалии, согласно которому этот город был основан фокейцами, бежавшими от персов, хотя в действительности он был создан их соотечественниками приблизительно на полвека раньше. Возникновение этого варианта объясняется стремлением утвердиться в качестве равноправных членов массалиотской гражданской общины (Циркин, 1990, 11–21).