От греха подальше - [22]

Марине очень к лицу было розовое платье, она явно похорошела, и теперь я уже без всяких скидок могла назвать ее красавицей. Ее волосы отросли, были уложены в замысловатую прическу, и это тоже ей очень шло. Она о чем-то болтала со своими соседками по столу, и время от времени оттуда доносился веселый смех.

Полной неожиданностью для меня стало то, что все девушки, судя по их поведению, были совершенно счастливы. И это никоим образом не соответствовало моим представлениям. Еще вчера я воображала себе несчастных девочек, которых обманом или шантажом заманили в грязный притон, а они, бедненькие, мечтают вырваться из него при первой возможности. Теперь же эти мысли казались мне бредом параноика, одержимого манией преследования. Мне хотелось разыскать Вольдемара, рассказать ему о своих недавних подозрениях и вместе с ним от души посмеяться над ними.

Обед между тем продолжался. Одна из девушек, жгучая брюнетка с монголоидными чертами лица, с чисто восточным изяществом подошла к роялю и, небрежно откинув волосы с лица, стала наигрывать красивую незнакомую мне мелодию. Насколько я могла судить, она была профессиональной пианисткой. Ее сильные пальчики легко и уверенно бегали по клавишам, и это занятие доставляло ей истинное удовольствие. Одна мелодия незаметно переходила в другую, видимо, девушка импровизировала.

Еще одна девушка встала из-за стола и подошла к роялю. Разговоры за столами моментально стихли, и она исполнила старинный романс красивым поставленным голосом. Видимо, это было традиционным развлечением, и по окончании романса раздались аплодисменты.

Второй романс девушки исполнили на два голоса. Их голоса и костюмы удивительно гармонично сочетались с интерьером и произвели на меня сильное впечатление. Концертная программа на этом закончилась. Девушки одна за другой покидали гостиную.

— Пойдешь в бассейн? — обратилась ко мне одна из моих соседок по столу.

— С удовольствием, — ответила я.

— Тогда пойдем переоденемся и по пути поболтаем.

Мы вышли на улицу. Оказалось, что Тамара, так звали мою собеседницу, жила в том же коттедже, ее комната находилась рядом с моей. Мы расстались у моей двери, но уже через несколько минут она зашла ко мне в коротком купальном халатике, никакого отношения не имевшем к девятнадцатому веку. Тамара помогла мне найти в шкафу халатик, отличавшийся от ее собственного только расцветкой. Я пожаловалась, что не вижу купальника. Тамара рассмеялась, глядя на мое растерянное выражение:

— У нас принято купаться в чем мать родила. Привыкай, подруга!

Только сейчас я заметила, что под халатиком у Тамары не было абсолютно ничего, что она мне и продемонстрировала довольно непринужденным жестом.

Рассудив, что в чужой монастырь со своим уставом не ходят, через пару секунд я уже соответствовала принятой здесь форме одежды.

Бассейн вполне отвечал всем требованиям конца двадцатого века и находился на задах нашего дома. Поэтому мы появились там одними из первых. Скинув халатик и с комфортом расположившись в удобном полосатом шезлонге, Тамара посоветовала мне последовать ее примеру. Что я и сделала.

Нашего полку прибывало. Очень скоро по количеству и качеству обнаженных женских тел мы вполне могли конкурировать с шедеврами эротической продукции всего мира. Я немного выпадала из ансамбля благодаря небольшим участкам белой кожи на моем теле, что и явилось предметом оживленного обсуждения моих непосредственных товарок.

Создавалось впечатление, что утонченные манеры они сбросили с себя вместе с музейными платьями и теперь предстали передо мной, так сказать, в «натуральном виде», в соответствии со своим возрастом и воспитанием.

Мне стало жарко, и, разбежавшись, я ласточкой полетела в воду. Девицы с визгом последовали за мной, и вскоре уже вся компания барахталась в чистой голубой воде, наслаждаясь молодостью и здоровьем.

Накупавшись всласть, я вылезла из воды и, постелив на горячий пол большое махровое полотенце, растянулась на животе. Рядом со мной тут же пристроилась Тамара.

— Ну как тебе в нашем санатории? — спросила она.

— Пока не поняла, — честно ответила я, — а ты давно тут?

— Второй год.

— И не надоело?

— Всякое бывает. Зимой здесь довольно тоскливо, а летом, — зевнула она, — благодать.

— А далеко мы от города?

— Понятия не имею… Хотя на машине часов семь. Только ведь тут кругом лес, так что в случае чего, — она опять зевнула, — не советую… А в лесу — волки. Шкуру у себя в комнате видела?

На полу в моей комнате действительно лежала огромная волчья шкура, но я не обратила на нее особого внимания.

— Так вот это наша охрана развлекается. Или гости. Бывает, по пять штук убивают. Это же заповедник.

— И большая охрана? — как можно равнодушнее спросила я.

— Как в концлагере, — мрачно пошутила она. — Не бойся, в обиду не дадут.

— А гости часто бывают? — немного погодя спросила я.

— По-разному. То две недели никого нет, а то чуть не каждый день. Но сегодня вряд ли кто приедет. Так что отдыхай пока. Где раньше-то трудилась?

— В полиции нравов, — брякнула я.

Томкины глазки озорно заблестели.

— Ну, значит, коллеги, — хохотнула она.

Остальные тем временем развлекались, кто как умел. Марина с пианисткой играли в нарды. Наташа с интересом наблюдала за их игрой, две-три девушки еще плескались в воде, все прочие листали пестрые иллюстрированные журналы или просто дремали в шезлонгах.