От Франсуа Вийона до Марселя Пруста. Том I - [155]

Ученику Фенелона едва исполнилось семь лет. Этот мальчик, на которого затем возлагались такие надежды и чья преждевременная смерть породила столько противоречивых толков, «родился ужасным ребенком, и в ранней юности его приходилось дрожать за него; резкий и вспыльчивый до самой крайней степени, он раздражался даже на неодушевленные предметы; яростно запальчивый, он неспособен был переносить ни малейшего противодействия даже от стихийных сил, не впадая в припадки гнева, заставлявшие страшиться, как бы все не порвалось в его теле; он был упрям до крайности»[496]. Луи де Сен-Симон, чье суждение мы сейчас привели, отмечает вместе с тем несомненные способности принца, его природный ум, живой и быстрый, хорошую память, твердую логику его умозаключений. «Столько ума, – пишет Сен-Симон, – и такого ума в соединении с такой живостью и восприимчивостью, с такой чуткостью, с такими страстями и притом столь пламенными, – все это представляло собой нелегкие условия для воспитания»[497].

Мы не знаем во всех деталях, каковы были педагогические методы Фенелона[498]. Кое-какие детали можно узнать из переписки Фенелона, в частности из переписки с аббатом Флери, но куда больше, чем эти отрывочные свидетельства, говорят сами результаты. А они действительно были превосходны; вот что писал по этому поводу все тот же Сен-Симон: «Но из этой бездны вышел принц, приветливый, мягкий, человечный, выдержанный, терпеливый, скромный, способный к раскаянию, смиренный и строгий к себе в меру своего положения и даже более того»[499].

Таким образом, герцог Бургундский многим был обязан своему учителю; он это сознавал, всегда с глубоким уважением относился к Фенелону, переписывался с ним уже после того, как их занятия прекратились и создатель «Телемака» был удален из Версаля. Но и сам Фенелон был обязан если не юному принцу, то этим их урокам: обязанности наставника принудили его еще раз окунуться в освежающие волны античности, более обстоятельно продумать свои политические взгляды, построить их в некую стройную систему, наконец, создать свои беллетристические произведения. Все они возникли в процессе обучения герцога Бургундского.

Фенелон пишет для своего ученика «Басни» и «Диалоги мертвых», переводит на латинский язык несколько десятков басен Лафонтена[500]. Затем он приступает к переводу на французский язык «Одиссеи» Гомера. Перевод этот выполнен около 1693 г., т. е. непосредственно перед созданием «Телемака»[501], который, быть может, и не появился бы, не возьмись Фенелон за перевод гомеровской поэмы.

Стиль перевода «Одиссеи», как это показала Ж.-Л. Горе, значительно отличается от стиля романа. Переводчик намеренно приглушает первобытную необузданность оригинала. Проза перевода – это замечательный образчик классицистического языка со скупым, но точным эпитетом, со старательно отмеренным периодом. В переводе Фенелона бросается в глаза не только строгость, но даже некоторая сухость. Свои эстетические взгляды Фенелон изложил как раз в это время в речи при вступлении во Французскую Академию (31 марта 1693 г.). В этой речи он подчеркивает принцип разума и верности природе в искусстве, принцип простоты и упорядоченности. Роман Фенелона написан иначе.

3

«Приключения Телемака» были начаты в грозный голодный 1694 год, завершены, очевидно, в 1696 – 1697 гг. Фенелон не предназначал свой роман для печати. Создавая книгу, он преследовал, казалось бы, исключительно учебные цели. «Приключения Телемака» не были бурлескной перелицовкой какой-либо из великих поэм античности, хотя во французской литературе середины XVII в. подобные перелицовки были весьма распространены (достаточно назвать произведения П. Скаррона, Ш. д’Ассуси, А. де Пику, Л. Рише). Более того, быть может, как раз обилие этих переделок и заставило Фенелона выбрать среди гомеровских персонажей такого героя, о котором было сказано немного. Поэтому Фенелон был довольно свободен при конструировании приключений своего протагониста. Отметим сразу же новаторский характер обращения Фенелона с наследием античности (на это указывал и Вольтер в «Веке Людовика XIV», гл. XXXII): до него обычно разрабатывались уже существующие сюжеты, он же обратился к сюжету, не реализованному в античной мифологии и литературе.

Обратиться к похождениям Телемака заставило Фенелона, очевидно, еще одно обстоятельство: его герой был юношей, почти мальчиком (как и герцог Бургундский), и Фенелон широко показал в своей книге формирование его характера.

Таким образом, книга была задумана как своеобразное учебное пособие, при изучении которого достигалось сразу несколько целей: укреплялись знания ученика в мифологии, расширялись его познания в древней истории, географии и литературе, в нем воспитывались высокие моральные принципы и внушались смелые идеи о государственном устройстве.

Много позже, в 1710 г., Фенелон так сформулировал свою задачу (в письме к духовнику Людовика XIV отцу Ле Телье): «Что касается “Телемака”, то это вымышленное повествование в форме героической поэмы, вроде поэм Гомера и Вергилия, в которое я включил наставления, подобающие принцу, рождением своим предназначенному к царствованию... Я хотел лишь позабавить герцога Бургундского этими приключениями и просветить его, развлекая»