От Ельцина к…? Книга вторая. Пьянящий дурман власти - [38]

С юридической точки зрения постсоветские прикаспийские государства связаны существующим статусом не только в силу общих норм, устанавливающих обязанность государств подчиняться статусу пространств общего пользования, но также в силу того, что существующие акты СССР принимались от их имени и с их согласия как субъектов Советской Федерации. Согласно международному праву государства-правопреемники связаны обязательствами государства-предшественника по вопросам территории и пространств общего пользования. Здесь уместно напомнить о том, что государства, образовавшиеся на территории распавшегося СССР, в соответствующих актах обязались соблюдать международные договоры государства-предшественника. Однако не все так просто. Существуют явные различия в том, как новообразованные государства относятся к государству-предшественнику. У постсоветских режимов, возникших на территории бывшего СССР, были свои счеты к последнему, и явно избирательное отношение и к наследию, и к международным обязательствам Советского Союза.

Именно здесь возникла конфликтная ситуация, чреватая серьезными политическими осложнениями во взаимоотношениях между прикаспийскими странами.

Стремление одних государств установить свои особые права на определенные участки Каспийского моря расцениваются другими как односторонние действия, противоречащие действующему статусу Каспия. В прошлом статус моря был определен договором между РСФСР и Персией от 26 февраля 1921 года и советско-иранским договором о торговле, рыболовстве и судоходстве (мореплавании) 1940 года. В этой связи МИД РФ неоднократно заявлял, что «норм международного права, которые обязывали бы нас руководствоваться нормами морского права или делить Каспий на секторы, не существует». Однако проблема-то существует, и ее важнейшую подоплеку составляет стремление прикаспийских государств обособить «свои» ресурсные секторы без взаимного согласования и последующим приглашением для их освоения иностранных, преимущественно западных компаний в ущерб компаниям прикаспийских стран. Проблема как раз и оказывается в том, чтобы добиться согласованных подходов, основанных на взаимном уважении национальных интересов, чтобы изменение статуса Каспия проходило в упорядоченном русле.

Многие исходят из того, что Каспий следует считать открытым морским пространством, на который автоматически распространятся соответствующие статьи ООН по морскому праву 1982 года. Такова, в частности, позиция Азербайджанской Республики. Однако, как полагает российская сторона, уникальность Каспия этой Конвенцией не учитывается. Существующий статус был установлен, как уже отмечалось, на основе договоров и других международно-правовых документов двух прикаспийских государств СССР и Ирана. Он получил международное признание и обрел самостоятельное существование.

Аргументируя свою позицию, МИД РФ утверждает, что природные ресурсы Каспия являются общей собственностью прибрежных государств и поэтому лишь все они совместно могут решать вопросы, связанные с их эксплуатацией. Таким образом получается, что Россия добивается, по сути, права вето по любым каспийским проблемам. Кроме того, доказывается, что Каспийское море является закрытым не только в географическом, но и в политико-экономическом отношении, то есть любую деятельность в нем могут вести лишь прибрежные государства. В юридическом плане основу этой позиции ищут в договорах Российской империи, а затем Советского Союза с Ираном. В них действительно сформулирован особый, закрытый статус Каспия, а именно обозначены исключительные права России и Ирана на мореплавание. Ссылаясь на это, российский МИД утверждает, что участие приморских государств в эксплуатации каспийского шельфа неправомерно. Приморские же государства считают, что положения советско-иранских соглашений не обязательны для третьих стран, которые их не подписывали. И потом, в них речь не шла, да и не могла идти об использовании ресурсов морского дна.

Проблема состоит в том, насколько обязательны эти соглашения для новых прикаспийских государств, возникших после распада СССР. Действительно, они считаются правопреемниками СССР и в этом качестве должны соблюдать все соглашения, ими заключенные. Однако этот принцип реализуется не автоматически.

В качестве аналога новые государства приводят такую параллель. Потребовались специальные решения законодательных органов Украины, Белоруссии и Казахстана о присоединении к Договору о нераспространении ядерного оружия. Ряд государств бывшего СССР заключили между собой особое соглашение, в котором конкретизировали свои обязательства по Договору об обычных вооруженных силах и вооружениях в Европе. Далее, и это новым прикаспийским государствам представляется самым главным, любой международно-правовой документ фиксирует определенный баланс интересов, складывавшийся в определенное время в определенной геополитической обстановке. Как только этот баланс меняется, юридические обязательства теряют свою силу либо де-юре, либо де-факто. Россия, например, в последнее время сама добивается пересмотра весьма существенных положений Договора об обычных вооруженных силах, ссылаясь на изменившуюся после распада СССР стратегическую обстановку. Поэтому новые государства Каспийского бассейна вправе задать вопрос о применимости для них тех или иных положений документов более чем полувековой давности в принципиально новой международно-политической реальности. Наконец, любой участник любого международного договора может выйти из него, если сочтет, что последний не отвечает его интересам.