От Ельцина к…? Книга вторая. Пьянящий дурман власти - [33]

Безусловно, своей исключительной настойчивостью он снова подтвердил бесспорное лидерство в политической элите и системе органов государственной власти. Б. Ельцин внес определенный раскол в ряды своих оппонентов из числа депутатского корпуса, большинство из которых, несмотря на громкие заявления, оказалось не готовым к «лобовому» противостоянию с исполнительной властью. Он добился максимального обострения ситуации в лагере народно-патриотических сил: никогда за прошедшие годы проблема единства оппозиции не вставала так остро, никогда руководство КПРФ и ее думская фракция не подвергались столь интенсивному давлению и обвинениям в соглашательстве со стороны остальных политических сил.

Что потерял? Ряд недавних соратников главы государства — С. Филатов, В. Костиков и другие — не скрывали своего негативного отношения к последним событиям, усматривая в них как тенденцию общего ослабления режима, так и прогрессирующую неспособность президента в полной мере учитывать складывающуюся ситуацию. Отмечалась «ограниченность кадрового резерва» исполнительной власти и связанная с этим склонность к эксцентричным решениям, усилившаяся непредсказуемость, а также тенденция к формированию «внеконституционных центров власти», ведущим из которых все более открыто называлась президентская семья. Говорилось даже о возможности формирования единого «антиельцинского фронта» в самой исполнительной власти, а также о том, что утверждения Думой кандидатуры С. Кириенко можно было добиться не только «лобовой атакой», но и «обходным маневром».

Политолог Л. Шевцова утверждала, что речь идет не о кризисе правительства В. Черномырдина, а о кризисе единственного в России центра власти — института президентства («Московские новости», 1998 г., № 12).

По ее мнению, кризис президентства нашел отражение в неспособности этого института выполнять заданные ему функции — координатора, арбитра, толкача. Российское президентство построено как руль ручного управления. У него нет подстраховки в виде независимых институтов и самоуправления. Такая конструкция не может функционировать в давно переставшей быть монолитом реальности, где сталкиваются разнообразные интересы, которые уже нельзя координировать директивным порядком. Хаос в управлении, рост олигархии, коррупции — все это следствие ущербности самой конструкции. А безволие правительства — даже не результат отсутствия воли у президента, а скорее естественное состояние органа, который не может иметь самостоятельности в рамках «президентской вертикали». Сложившийся режим способен воспроизводить только стагнацию, которая стала его средой обитания.

В начале 1998 года системный кризис углубился. Подтверждением стала досрочная предвыборная борьба, которая явилась отражением естественного стремления завершить период бесконечного ожидания, что стало сутью ельцинского правления. Президент перестал играть основную для властной конструкции роль арбитра. Отставка правительства и то, как это было сделано, говорит о повороте лидера к своеобразному абсолютизму.

По мнению Л. Шевцовой, тот факт, что кремлевский клан отказался от щадящего и устраивающего различные силы перехода к постельцинскому этапу через передачу части полномочий В. Черномырдину, говорит о многом. Этот шаг раскрывает намерения правящей группы и одновременно сужает для нее поле маневра. Обстоятельства отставки правительства свидетельствуют о взаимосвязанных вещах. Во-первых, «преемственность», но понимаемая весьма узко, отныне в политике центра будет доминировать над поисками стабильности и путей реформирования. Во-вторых, Кремлем взят курс на формирование семейно-корпоративной власти, что потребует особых средств ее обеспечения. Новая президентская «революция», по существу, означает попытку вернуться к ручному управлению, но в условиях, когда президент уже не может его осуществлять сам, и при неблагоприятном для Б. Ельцина балансе сил, когда даже значительная часть его сторонников хотела бы смены лидера. Отставка В. Черномырдина, игравшего роль ельцинского дублера, открывает новый этап нестабильности хотя бы потому, что прежний баланс разрушен.

Для преодоления стагнация, считает Л. Шевцова, необходимо сильное правительство, которое должно нести всю ответственность за экономический курс. Причем оно должно иметь и гарантии стабильности. Однако то, что сделал Б. Ельцин, имеет обратный смысл: он превратил кабинет в придаток своей администрации.

По мнению Л. Шевцовой, восстановление роли лидера через сброс правительства лишь внешне может казаться проявлением силы. На самом деле предложенный публике спектакль ведет к девальвации президентства и усилению сомнений в способности Б. Ельцина адекватно реагировать на ситуацию. Вряд ли подобные методы самоутверждения помогут Б. Ельцину достойно завершить свою эпоху. Надеяться продлить ее за счет страха одних, чувства обреченности других, конформизма третьих — значит лишь признать ненадежность собственной позиции. По существу, президент сам создает для себя тупиковую ситуацию. И ему будет крайне сложно избежать финального унижения, которым всегда завершается правление лидеров, действующих по принципу «закон — это я» и считающих, что они могут обойти ловушки, которые любовно строят для других.