От Ельцина к…? Книга вторая. Пьянящий дурман власти - [28]

А. Коржаков полагал, что, возможно, у С. Кириенко есть определенное политическое будущее, однако на тот момент он мог выполнять лишь переходную роль, которая ему была предписана. Не исключалось, что он «сгорит» уже в самое ближайшее время, поскольку Госдума будет взвешивать перспективы утверждения ею неопытного и неискушенного во властных интригах — главы кабинета министров с риском конституционного роспуска парламента. Б. Ельцин в зависимости от температуры общественных настроений также мог дать обратный ход и выдвинуть на роль премьера более приемлемую для различных противоборствующих сил фигуру, например, Е. Строева.

Снова обратимся к западным источникам. В зарубежной прессе, в отличие от российской, было опубликовано немало интригующих подробностей, связанных с отставкой В. Черномырдина.

Сообщалось, например, что с лета 1997 года постепенно формировалась система латентных противоречий между Б. Ельциным, В. Черномырдиным и Ю. Лужковым. Иерархия таких противоречий к середине марта 1998 года выглядела следующим образом: Б. Ельцин — В. Черномырдин, В. Черномырдин — Ю. Лужков, Б. Ельцин — Ю. Лужков. После отставки В. Черномырдина ситуация резко изменилась: ключевым, латентным противоречием стало противоречие между президентом и Ю. Лужковым.

Б. Ельцин всегда подозрительно относился к своим ближайшим сподвижникам. Особенно после ухода A. Коржакова. И это в полной мере относилось к В. Черномырдину и Ю. Лужкову. По некоторым конфиденциальным сведениям, отрицательная установка у семьи Б. Ельцина по отношению к В. Черномырдину и Ю. Лужкову сложилась еще весной 1994 года. В этом роковую роль сыграл якобы А. Коржаков.

Согласно западным источникам, начиная с сентября 1997 года, подозрение со стороны Б. Ельцина, мнительность которого в связи с его болезнями порой становилась маниакальной, начало возрастать. В конце декабря Б. Ельцин спровоцировал В. Черномырдина на активизацию его личных политических амбиций. В отношении Ю. Лужкова была избрана другая тактика — аппаратное игнорирование. Президент сознательно держал дистанцию в своих взаимоотношениях с Ю. Лужковым.

В марте окончательно стало ясно, что В. Черномырдин попался в расставленную для него ловушку. Он потерял присущую ему осторожность, которая позволяла ему долго избегать подводных политических рифов. Именно из ближайшего окружения В. Черномырдина активизировалась в марте информационная волна по поводу кардинального ухудшения здоровья президента. Бурную, но бестолковую деятельность развил избирательный штаб В. Черномырдина под руководством В. Бабичева. Резко изменился и сам B. Черномырдин: он перестал себя контролировать на заседаниях правительства, на встречах с представителями деловых кругов стал вести себя как единственный хозяин в стране. В качестве доказательств приводилось заседание правительства 12 марта, мартовское же заседание «круглого стола» по инвестициям с участием 50 руководителей западных корпораций. Утверждалось, что В. Черномырдин форсировал подготовку документов по приватизации «Роснефти», фактически не скрывая своей заинтересованности по поводу победы «Газпрома» на этом аукционе.

Во время своей мартовской поездки в США премьер провел конфиденциальные переговоры с вицепрезидентом А. Гором о перспективах «постельцинского периода». А. Гор недвусмысленно подтвердил точку зрения американской администрации о ставке на В. Черномырдина.

В этой интерпретации снятие В. Черномырдина весьма напоминало специальную секретную операцию, где было заранее предусмотрено все: и поездка премьера в США, и конфиденциальная беседа с вице-президентом.

В субботу, 21 марта, премьер по возвращении из США был принят Б. Ельциным. Для президента важно было прощупать В. Черномырдина в контексте наличия у него каких-либо форс-мажорных задумок. Хотя, по рассказу премьера, разговор был тяжелый, тем не менее каких-либо особых угроз для себя он в нем не усмотрел. Свидетельством этому является то, что ни в субботу, ни в воскресенье никто из конфиденциального окружения В. Черномырдина (Петелин, Бабичев, Гуслистый, Марков) не знал о готовившемся «черном понедельнике» по разгрому премьерской команды.

Вечером 22 марта состоялось специально анонсированное выступление Б. Березовского в «Итогах». После чего он спешно покинул Россию. Вечером того же дня руководитель президентской администрации В. Юмашев позвонил С. Кириенко и под надуманным предлогом пригласил его назавтра утром в Кремль.

По мнению западных обозревателей, С. Кириенко был выбран Т. Дьяченко и В. Юмашевым исходя из вполне определенных соображений: именно он был оценен семьей как максимально управляемый человек. Даже пресс-секретарь президента С. Ястржембский был исключен из этого процесса. Таким образом было подготовлено самое «семейное» правительство в истории России XX века.

В понедельник 23 марта в восемь часов утра Б. Ельцин был в Кремле. К этому времени В. Юмашев уже проинформировал С. Ястржембского о готовившейся операции.

Б. Ельцин позвонил В. Черномырдину, который в это время собирался выезжать в Белый дом, и распорядился срочно, не заезжая в правительственную резиденцию, прибыть в Кремль. Ничего не подозревавший премьер приехал к президенту и здесь услышал о своей отставке. Соответствующий указ был уже подписан.