От Дуная до Лены - [22]

Нам пришлось плавать по совершенно новой Волге. Это по-настоящему «зарегулированная» река — сплошной каскад водохранилищ и ГЭС, цепь мощных современных шлюзов, иногда даже двухкамерных, с односторонним движением, как на сегодняшних московских улицах. Тугая, точно мышцы под кожей, бьется волна искусственных волжских морей. Идем мы быстро, берегов почти не видно, и плавать становится скучновато. Я жалуюсь на это нашему добрейшему капитану Евгению Семеновичу Рожкову.

— Тебе бы все берега, Боря, да города, да села, да разные памятники, — усмехается он. — А нам нужны просторы, гарантированная глубина, как вот здесь, на Волге. Остальное — это все для туристов. Да ты не обижайся…

Евгений Семенович все время посмеивается над моим «туристским» любопытством, и на верхней Волге он частенько, заглянув поутру в каюту, будил меня криком: «Боря, церковь! Ой какая церковь на берегу! Бегом!»

Но я-то знаю, что под напускным скептицизмом в «мастере» живут веселая любознательность и лихая широта, которую до этих лет легче всего сохранить вот в таких бесконечных скитаниях в компании хороших бесшабашных парней.

Широко разлились волжские моря, и плавание по Волге теперь почти морское. На Рыбинском водохранилище высота волны достигает трех метров. Мощные штормы бывают в Куйбышевском и Камском морях. Многие специалисты считают здесь неизбежным переход с речных судов на озерные. Впрочем, введение судов смешанного плавания решит многие проблемы судоходства. Эти суда, которые будут плавать по Волге и новым каналам, смогут выходить также в Черное, Азовское и Каспийское моря. Специалисты говорят, что количество грузов, тяготеющих к смешанным «река — море» перевозкам, только по Волго-Каспийскому, Волго-Черноморскому, Беломорско-Балтийскому и Амурскому бассейнам составляет восемнадцать миллионов тонн, а в скором времени по стране может составить семьдесят пять миллионов тонн. Перевозки эти дадут по сравнению с железнодорожными большую экономию — до десяти рублей на тонну. К тому же они позволят рационализировать весь процесс, ликвидировать промежуточные перевалочные базы, ускорить оборот судов. В общем речное судоходство меняется на глазах. И на Волге, на которую падает чуть не половина всех речных перевозок в стране, это особенно заметно.

Проблема судоходства, конечно, не единственная, которую породили новые волжские моря. Частично они виноваты и в обмелении Каспия: вода испаряется с нового широченного зеркала, ее поглощают оросительные системы и предприятия, а Каспий мелеет. Вода уже отступила от прежнего берега на пятьдесят километров. К семидесятому году многие порты на Каспии могут окончательно утратить значение, а к семьдесят пятому… Существует несколько проектов спасения Каспийского моря. Первый из них (тот, который скорее всего и будет осуществлен) — направить часть стока северных рек Печоры, Вычегды и Сухоны в Иваньковское водохранилище, а оттуда — в Волгу. Тогда Каспий перестанет мелеть и получит кратчайший выход к Северу. Для речников и перегонщиков это тоже немаловажно. Есть второй проект — заимствовать воды из Оби и Енисея. Проектов несколько, и проблема эта ждет решения.

Новые, благоприятные условия судоходства на Волге имели для меня лично два довольно грустных следствия: во-первых, на раздавшейся вширь современной Волге берегов почти и не видно, а во-вторых, шли мы очень быстро и так же быстро пробегали за бортом старинные русские города волжского берега, на котором живет чуть не четверть населения страны, — Саратов, Куйбышев, Казань, Горький. За Горьким берега сошлись поближе, и теперь можно было вдоволь налюбоваться их удивительной красотой. Проплыли мимо трогательный левитановский Плес, Кострома, Кинешма. Под вечер мы подошли к Ярославлю и в сгущающихся сумерках встали у пустовавшего городского пляжа, неподалеку от впадения Которосли в Волгу. В XI веке, по преданию, где-то возле нашей стоянки князь Ярослав Владимирский отстал от своей дружины и встретил медведицу, изображение которой украшает ярославский герб. Медведицу князь убил топором, а здесь тогда же по его приказу возник «рубленый город»…

Ночи уже стали светлыми, и допоздна в садике на высоком берегу гуляет молодежь. Взявшись за руки, бегают задорные чубатые мальчишки и девчонки в форменных платьицах, маленькие школьницы, которых измаильские «бичи» очень смешно называют «морковками» и «промокашками».

С утра мы бродили по Ярославлю, который показался мне самым красивым городом на Волге. Изумительны трех- и четырехвековой древности ярославские храмы, многоглавая набережная Которосли, зеленая Советская площадь с храмом Ильи Пророка в глубине, новый центр города, кремль. Был день молодежи, по набережной бродили школьники, и вечером мы тоже всей командой отправились в парк.

После танцев мы с радистом Димкой провожали до дому двух Нин, подружек-ткачих с «Красного Перекопа». Ночь была теплая и светлая, домой уходить никому из нас не хотелось, и мы до полуночи патрулировали по этому фабричному району, по Ветошке и другим улицам, которым суждено было вскоре после этого прославиться, потому что именно тут жила и работала первая в мире девушка, залетевшая в космос.