От Белоруссии до Карабаха. Трамп, Навальный, коронавирус и другие… - [28]

Детальное рассмотрение отношений Ирана и Израиля за последнюю четверть века не дает оснований считать «белой и пушистой» ни одну из сторон, что не означает невозможности нормализации их отношений при наличии соответствующей политической воли и ведении неформального диалога. Как сказано выше, современный Иран во многом напоминает СССР. В свое время Советский Союз был сторонником создания Израиля, затем отношения двух стран ухудшались, пока не были разорваны в 1967 году. С конца 80-х годов связи Москвы и Иерусалима начали восстанавливаться. Сегодня они прочны, как никогда прежде, во многом потому, что фундаментальная основа этих отношений пережила политическую конъюнктуру.

Иран был одним из главных союзников Израиля во времена династии Пехлеви. Исламская революция разрушила этот альянс, но динамика внутреннего развития Ирана позволяет предположить возможность его восстановления в долгосрочной перспективе. Косвенно об этом свидетельствуют особенности существования в Иране значительной еврейской общины. Иранские евреи живут не в лучшем положении, чем в свое время евреи советские, со всеми столь памятными эмигрантам 70–80-х годов ограничениями. Проходивший в 90-е годы «процесс тринадцати» показал, что они в любое время могут оказаться разменной картой во внутриполитической борьбе, так же как в свое время «узники Сиона» в СССР. Однако положение их нельзя даже сравнивать с условиями жизни последних евреев Ирака и Йемена.

С точки зрения военного потенциала Иран – не СССР. Идея о том, что наилучшим выходом для Израиля было бы нанесение «на всякий случай» превентивного удара по иранским ядерным объектам, озвучивается достаточно часто как в самом Израиле, так и в США. Пример успешной операции по ликвидации иракского ядерного реактора приводится как главный аргумент в пользу акции такого рода. Воинственная риторика иранского руководства и СМИ, а также деятельность террористов в Ливане являются для Израиля дополнительными аргументами в пользу силового пресечения потенциальной ядерной угрозы со стороны Ирана. Новое, однако, отнюдь не всегда хорошо повторенное старое. Представляется, что аналогия с Ираком ошибочна в принципе. Об отношениях с Ираком, являвшимся диктатурой сталинского типа, для Израиля изначально вопрос не стоял. С Ираном речь идет о восстановлении отношений, в сравнительно недавнем прошлом весьма прочных.

Иракский лидер был политическим авантюристом, от которого можно было ждать, как показал пример Кувейта, Ирана и Израиля, агрессии в любой момент в отношении кого угодно. Иранское руководство рассчитывает управлять собственной страной в исторической перспективе и воздерживается от агрессии даже в случае такой провокации, как расстрел афганскими талибами иранских дипломатов. Для Ирака удар израильских ВВС был сюрпризом. В Иране его не ждет только ленивый. Ирак не обладал реальной возможностью ответного удара, что и продемонстрировал, атаковав Израиль «Скадами» только в момент военного разгрома, когда Саддаму было нечего терять, через десять лет после того, как он остался без своего ядерного реактора. У Ирана такие возможности есть, причем внешний мир ответную реакцию Ирана, скорее всего, оправдает.

В конце концов, миротворческая поговорка «брехать – бреши, рукам воли не давай» столь же верна сегодня, как и столетия назад. В способность ЦАХАЛа выиграть войну обычную верится. В его же способность выиграть войну террористическую, при наличии у нее соответствующей ресурсной и кадровой подпитки, – нет. Идиотический шапкозакидательный оптимизм маршевого типа «Шла дивизия Голани с бодрой песнею вперед, чтобы с боем взять Прикаспий, вражьей Персии оплот» представляется в данном случае неуместным. Как кажется, израильская политика в отношении Ирана отражает не только и не столько собственно израильские интересы, сколько интересы американские. Для США же Иран – старый противник, причем противник, нанесший Америке немало обидных уколов.

Исламская революция стала ударом для ЦРУ, захват иранскими студентами американских дипломатов – пощечиной Госдепартаменту, а провал попытки спасти их означал поражение не только для Пентагона, но и для президента Картера. В американо-иранском соревновании счет пока в пользу Ирана. Можно, разумеется, предположить, что повышенное внимание к Ирану на фоне игнорирования вызовов, исходящих с территории Пакистана и Саудовской Аравии, объясняется исключительно заботой о демократизации этой страны. Логичней, однако, вспомнить об особых «нефтяных» отношениях США с родиной Усамы бен Ладена и пилотов-смертников, атаковавших Нью-Йорк и Вашингтон во время теракта 11 сентября, а также ее ближайшим союзником, родиной талибов и исламской ядерной бомбы.

При этом самый предвзятый наблюдатель не сможет найти признаков подготовки американского экспедиционного корпуса в Ираке к военным действиям против ИРИ. Борьба с «иранской ядерной угрозой» ведется Америкой на дипломатическом, психологическом и пропагандистском фронтах. Она идет в экономике, с поддержкой иранской оппозиции за пределами страны и формированием таковой в Иране, переходя в стадию диверсионно-террористических операций, однако прямое столкновение с США Ирану в ближайшее время не угрожает. Израиль, атаковав иранские ядерные объекты, в этой ситуации будет таскать каштаны из огня для Большого Белого Отца из Вашингтона. И зачем маленькой еврейской стране такое большое счастье?