От Белоруссии до Карабаха. Трамп, Навальный, коронавирус и другие… - [27]

Турецкая демократия – это наследие Ататюрка. Турция остается до сих пор светским государством не благодаря развитию турецкой демократии, вновь и вновь приводящей во власть исламские партии, но вопреки ей. Ее армия до самого последнего времени была готова пресечь демократию на корню, как только та распространялась за пределы «красной линии» кемалистских заветов, хотя Эрдоган с этим покончил в пользу политического ислама. Это же можно сказать об арабских автократиях Ближнего Востока. В Магрибе и Машрике эволюция политической системы неизменно сталкивает генералитет с исламскими партиями и движениями. Опора этих партий и движений – те самые народные массы, которые, согласно классическим теориям, и являются носителями демократии.

Демократическая по форме борьба исламистов за власть в арабском мире неизбежно вырождается в вооруженное противостояние с правительственными войсками и гражданские войны, с попутным вытеснением и уничтожением неисламского и неарабского населения. Что «арабская весна» ясно показала всем, желающим и способным видеть. Даже Ливан, государственная система которого служит примером «договорной демократии», основанной на адаптации партийной терминологии к этноконфессиональным и клановым реалиям, не является исключением. «Просвещенный трайбализм» его политической системы делает ее, в условиях реализации принципа «один человек – один голос» и отсутствия внешней оккупации, призрачно-зыбкой.

Иран же, при всем своеобразии его государственного устройства, является полноценной республикой. Изменения в его государственной элите зависят от многих факторов, но ключевую роль в них играют выборы, регулярно проходящие на всех уровнях власти. Нельзя не замечать противостояния различных групп истеблишмента, острой борьбы реформаторов, прагматиков и консерваторов, активности СМИ и молодежных организаций, конкуренции между армией и КСИР. Эта страна – эволюционирующая революционная демократия. Она подчиняется тем же законам и развивается в том же направлении, что СССР, переживший свою революцию в 1917 году. Ислам – отнюдь не коммунизм, однако система власти и внутриполитическая ситуация в современном Иране и Советском Союзе времен Хрущева имеют куда больше общего, чем различного.

Экспорт революции и поддержка террора в отношении идеологических противников – главный аргумент сторонников конфронтации Израиля с Ираном – имеют прямые аналогии в истории Советской России, как известно, в конечном счете отказавшейся от «неконвенциональных» отношений с соседями. Констатация этого факта не делает Иран менее опасным соперником Израиля, однако помогает избежать неверных оценок и штампов. Стремится ли при этом Иран к овладению ядерным оружием? Сугубо личное мнение – да. Было бы странным, если бы обладание этим символом «первой лиги» сегодняшнего мира не было одной из текущих задач режима, небезуспешно претендующего на роль региональной сверхдержавы, находящегося в исключительно недружественном окружении и имеющего могущественного внешнего противника в лице мировой сверхдержавы.

Война с Ираком, обладающим химическим ОМУ, в ходе которой Иран чудом избежал поражения, и соседство с владеющим «исламской бомбой» Пакистаном, обязаны были подтолкнуть в этом направлении руководство ИРИ. Главный фактор иранской внешней политики – отношения с США. История показала: в условиях отсутствия противостояния сверхдержав любой, кого они подозревают в создании ОМУ, будет «демократизирован»… если не успеет его создать. Показательно сравнение судьбы Ирака и Северной Кореи, не говоря уже о Пакистане. «Благодарить» за появление в будущем у Ирана ядерной бомбы, похоже, можно Пакистан, руководство ядерной программы которого, судя по всему, немало сделало для распространения имевшихся у него технологий.

Вопрос вопросов – буде у Ирана окажется в арсенале ядерная бомба, нападет ли он на Израиль? Рисковать в этом вопросе, как справедливо отмечают не только израильские, но и все прочие военные специалисты, нельзя. Однако, как ни считай, вероятность иранской ядерной атаки для Израиля не больше, чем в свое время советской. Ядерные арсеналы СССР, как известно, были полны-полнехоньки, уровень противостояния с Израилем не меньше сегодняшнего иранского, а склонность к резким шагам во времена Хрущева превышала аналогичную руководства ИРИ. Никита Сергеевич «хоронил» мировой капитализм и персонально США ничуть не менее успешно, чем СМИ Ирана – «сионистское образование». СССР не был другом США и Израиля так же, как сегодня Иран не является другом США и Израиля. Однако…

Из вышесказанного не следует, что руководство Ирана решило покончить коллективным самоубийством, атаковав Израиль с применением ОМУ. «Горячая» война с Израилем для Ирана не имеет смысла, в отличие от войны «холодной». Серьезным фактором, осложняющим ирано-израильские отношения, является поддержка Ираном шиитских военизированных группировок в Ливане. Прекращение антиизраильской деятельности этих формирований или поддержка их Ираном – необходимое условие нормализации этих отношений для Израиля. Необходимое, но не достаточное. История конфликта Ирана и Израиля включает много составляющих, равно некомплиментарных для обеих сторон. Долги за нефть, взаиморасчеты по ВТС времен шаха, находящиеся «за кадром» подробности сделки «Иран-контрас» и другие проблемы создали клубок взаимных претензий в миллиарды долларов.