От Аустерлица до Парижа. Дорогами поражений и побед - [96]

Надпись на знамена, штандарты и серебряные трубы была составлена собственноручно императором Александром I: «За подвиги при Шенграбене 4 ноября 1805 года, в сражении 5-тысячного корпуса с неприятельским, из 30 тысяч состоявшим».

Но через несколько дней имело место несчастное Аустерлицкое сражение. Бывший в 3-й колонне генерала Пржибышевского окруженный Азовский полк проявил большое геройство, отмеченное участниками боя с французской стороны, но понес тяжелые потери[65].

Из 60 офицеров, 120 унтер-офицеров и 2067 рядовых он потерял 16 офицеров, 71 унтер-офицера и 1428 рядовых. Остатки полка пробивались и выходили из окружения группами или в одиночку. Только через день удалось собрать спасшихся бойцов, среди которых было немало раненых. Вечером 20 ноября все шесть знамен полка не были налицо и считались утраченными.

Император Александр тяжело переживал потерю знамен. Граф Буксгевден, несший немалую личную ответственность за поражения войск, бывших под его начальством, занял особую позицию: он во всем огульно обвинял своих подчиненных, офицеров и солдат, и требовал суровых санкций…

В его письме от 27 декабря 1805 г. графу Х.А. Ливену («Военный сборник» октябрь 1905 г. с. 189) он писал:

«…также вообще полки, лишившиеся знамен, оставлены были бы, как случалось прежде, без оных, доколь таковые в сражении впредь или отобьют неприятельские знамена, или окажут отличную храбрость и успехи, дав о них знать полкам всех российских войск особыми предписаниями, а не чрез Высочайшие приказы, в печать издаваемые, или газеты, дабы не оглашено было сие в публике…»[66]

Государь внял этим советам и принял решение потерянные в бою знамена не заменять до особого отличия, оказанного полком.

13 июля 1806 г. в всеподданнейшем докладе генерал-адъютант граф Ливен доносил (Моск. отд. арх. Гл. штаба. Оп. 152, д. № 340, л. 299):

«…но как из числа сих полков Азовским, Подольским и Нарвским в сражении 20 ноября утрачены знамена, то, на основании Высочайшей Вашего Величества воли, дабы таковым полкам вновь знамен не давать, оные им ныне не назначаются».

Таким образом Азовский полк понес двойную кару. Ему не только отменялось пожалование Георгиевских знамен за Шенграбен, но от него требовалось совершение подвига для замены утерянных простых знамен.

Но далеко не все считавшиеся потерянными знамена попали в руки неприятеля. Многие из них были сорваны с древка и сохранены на себе офицерами и солдатами, попавшими в плен, и были впоследствии возвращены в Россию.

Первым вернулось в Азовский полк знамя, спасенное Старичковым^{9}.

Вот что доносил государю Кутузов 15 января 1860 г. (статья Г.Э. Кудлинга «Аустерлицкие знамена» в «Военном сборнике» 1906 г.): «Бутырского мушкетерского полка подполковник Трескин, размененный из плена от французов, представил знамя Азовского мушкетерского полка и притом донес, что получил он его при выезде из Брюнна Бутырского ж полка, роты имени его, от рядового Чайки, который, вручая оное, объявил: Азовского мушкетерского полка унтер-офицер Старичков, умирая, отдал оному рядовому сие знамя, умоляя сберечь его, и скоро после сего умер».

16 января 1806 г. Кутузов обратился к государю со следующим рапортом:

«Вынесенные разными чинами знамена, о коих я Вашему Императорскому Величеству доносил, при полках остаются без древок, а именно: в Курском мушкетерском — 1, Галицком — 3, Бутырском — 2, Пермском — 3, Нарвском — 1, Азовском — 1, Подольском — 1, всего 12. Вашего Императорского Величества всеподданнейше испрашиваю позволения о прибитии их по-прежнему к древкам, как оные не были еще в руках неприятельских».

На нем имеется резолюция рукой Х.А. Ливена: «Позволить» (М.И. Кутузов. Сборник документов, том II, с. 321). Таким образом, Старичковское знамя встало в строй полка.

В ноябре 1806 г. генерал-лейтенант Эссен 1-й доносил графу Ливену из г. Дубны:

«От начальника 10-й дивизии генерал-лейтенанта барона Меллера-Закомельского представлен ко мне вышедший из плена от французов Азовского мушкетерского полка унтер-офицер Замарин с знаменем того полка, которое он спас во время бывшего под Аустерлицем сражения. Унтер-офицер сей показывает, что он в сражении 20 ноября прошедшего года, будучи ранен в левую ногу картечью и в левый бок штыком, оставался на поле до самой ночи, а когда, собравшись с силами, приподнялся, то между убитыми нашел с раздроблённою в двух местах древкою, без копья и подтока, Российское знамя, которое, тотчас оторвав от древки, зашил к себе в мундирный рукав, за подкладку. На другом день жителями найден он на месте сражения и, по объявлению их, с прочими нижними чинами взят французами в плен и доставлен в их лагерь, а потом в город Брюнн, оттоль, чрез Страсбург, во Францию, в город Дижон, где находился три месяца в госпитале, а по выздоровлении, имея все при себе знамя, отправлен в город Люневиль для определения в французскую службу, о чем он, узнавши, бежал и при цесарском транспорте добрался до города Вены, а отсель с тридцатью тремя человеками, бывшими в пути под его командою, вышел в Россию» (Кудлинг Г.Э. Аустерлицкие знамена//Военный сборник. 1906).