От ариев до викингов, или Кто открыл Америку - [105]

Каким же именно? Сколько их могло быть? Элмер, действуя просто наугад, приводит такое число: «Может быть, пятьдесят, а может, и больше; впрочем, часть жителей постоянно находилась в отсутствии: кто — то ловил лососей, другие отправлялись в горы поохотиться на карибу. Да, толпа, по нашим меркам, не слишком внушительная, но вполне достаточная, чтобы заселить подобное местечко в те времена».

В отличие от европейских переселенцев послеколумбовой эпохи, которые обычно поселялись в Порт-о-Шуазе и добывали себе пропитание главным образом рыбной ловлей, туниты по большей части зависели от промысла тюленей (как лысунов, так и хохлачей), несметные стада которых каждой весной собирались в акватории Гудзонова залива, чтобы принести потомство и подготовить его к зимовке. Господствующие в этих краях ветры и течения обычно относят льдины к югу и востоку, приближая тем самым плавучие детские ясли тюленей к определенным точкам суши, характерным примером которых может служить тот же Пойнт Риш. Две тысячи лет назад охотники-туниты отправлялись на промысел возле Пойнт Риш прямо по льдам и возвращались на берег на санях, доверху нагруженных салом и мясом только что забитых детенышей и взрослых тюленей.

Успех и продолжительность этой охоты в древние времена как-будто получили наглядное подтверждение в раскопках Элмера, по подсчетам которого тюленьими костями, уже выкопанными из земли, можно наполнить огромный грузовик. Однако необходимо иметь в виду, что здесь собраны кости животных, убитых как минимум за тысячу лет промысла. И поэтому среднее число тюленей, добывавшихся в старину за год, выглядит ничтожно малым по сравнению с более чем миллионом особей лысунов и хохлачей, убитых в Гудзоновом заливе в 1997 и 1998 гг., причем большинство из них было застрелено прямо в море, и их поголовье уже никогда не будет восстановлено в результате холокоста, срежиссированного и финансировавшегося администрациями Канады и Ньюфаундленда.

Продукты промысла тюленей, будь то свежее мясо, топленое сало, сушеное, копченое или вяленое мясо, служили для тунитов основным источником пищи. Разумеется, они также ловили лососей и другую рыбу, охотились на морских птиц и собирали их яйца (в одном из захоронений в Порт-о-Шуазе было найдено более двухсот клювов бескрылых гагарок). Кроме того, они лакомились и лобстерами, которые водились в здешних водах в таком изобилии, что еще в 1906 г. в заливе Сент-Джон Бэй работало целых десять консервных заводов по производству консервов из лобстера, и они не испытывали недостатка в сырье. Вдобавок здесь было множество моллюсков и ягод, да к тому же туниты охотились на карибу, несметные стада которых спускались в эти места с горного хребта Лонг Рейндж, чтобы перезимовать на прибрежных равнинах.

Туниты были не единственным народом, который наслаждался в старину богатством ресурсов здешних мест. Они делили эти земли с беотуками, и отношения между двумя народами вполне можно было назвать дружескими. Более чем вероятно, что беотуки и туниты заимствовали друг у друга передовые по тем временам технологии и культурные достижения. Кроме того, они вполне могли обмениваться и генетическим материалом.

Поработав на славу в качестве добровольцев-землекопов на раскопках в Филипс Гарден и в самом прямом смысле слова погрузившись в образ жизни давно минувших времен, мы с Клэр пришли к выводу, что жизнь в этих местах тысячу лет назад была совсем не так уж плоха что для тунитов, что для беотуков.

Приближение двух кораблей к поселению на месте нынешнего Пойнт Риш было замечено с берега, когда они были еще очень далеко. К тому моменту, как они направили свои носы в маленькую бухточку, расположенную чуть восточнее от Филипс Гарден, на берегу уже собралась большая толпа мужчин, женщин, стариков и детей. Последняя тень настороженности и опасений у туземцев при виде столь громадного корабля бесследно рассеялась, когда лоцманы-туниты прокричали с борта приветствия и уверения в мирных намерениях.

Туниты с берегов Унгавы и Окака смешались с туземными жителями, а альбаны не теряли времени, собирая сведения о землях, лежащих дальше, и, естественно, о моржах-секачах. Они выяснили, что моржей в здешних водах и на некоторых островах очень много, но где от них совсем нет проходу, так это в заливе Таскер Бэй (Залив Секачей), лежащем примерно в семи днях пути к югу отсюда. В отдельные сезоны, поведали гостям местные старожилы, моржей здесь бывает такое несметное множество, что ни туниты, ни беотуки не рискуют своими лодками и каноэ, избегая плавать среди их стад.

Такие рассказы и беседы возымели вполне естественное следствие: добытчики «валюты» захотели немедленно продолжить плавание, но им поневоле пришлось подавить в себе нетерпение. Прошло не меньше недели, прежде чем лоцманы согласились продолжить плавание дальше, однако они настаивали, чтобы капитан в Порт-о-Шуазе взял на борт целую толпу их сородичей.

Заполненные до бортов толпой орущих туземцев, в гордом сопровождении нескольких тунитских лодок «Фарфарер» и его корабль-спутник медленно продвигались вперед. На протяжении большей и более приятной части своего четырехдневного плавания они шли вдоль берегов низменной равнины, за которой высились вершины Лонг Рейндж, от которых, казалось, до моря в заливе Бонни Бэй — рукой подать.