От -50° до +50° (Афганистан: триста лет спустя, Путешествие к центру России, Третья Африканская) - [16]

— У тебя за десять лет была возможность десять паспортов сделать! Каждый год думаешь, что паспорт делают долго, так и никогда не сделать из-за этого? Сходи, закажи, поедешь в свою Кербелу. Сначала поедешь в Хорог, сделаешь там афганскую визу, поедешь в Афганистан, там тебе просто будет, язык знаешь, народ там похожий, освоишься. Потом поедешь в Иран…, — я сообщил географу о методах вольных путешествий и подарил ему книги по автостопу.

— А паспорт, это же деньги, он стоит 10 сомони (90 руб), — пытался найти географ оправдания своему бездействию.

— Ну неужели нельзя было за 10 лет откладывать в год по одному сомони, или взять в долг 10 сомони у твоего соседа-бизнесмена, а потом отдавать по 1 сомони в год, или отработаешь у него в магазине!

Географ обещался взяться за ум. Хозяин же дома и магазина, от радости такой встречи, достал бутыль прозрачного напитка и решил угостить им себя, меня и географа.

— Ты будешь панджо?

— А что такое «панджо»? Я знаю, здесь «панджо» — означает «пятьдесят»…

— Да-да, пятьдесят, — отвечал радостный хозяин, наполняя пиалы для чая водкой (вот что было в бутылке). — Пятьдесят грамм.

— Не пейте, от пьянства всё зло! Бросайте пьянство!

— Да, он прав, по такому случаю я не буду пить, — воскликнул географ, засовывая в карман книги по автостопу и отодвигая пиалу с водкой. — Ага-хан правильно учит нас: памирцы, бросайте пить!

— А меня и вовсе уже отлучили от общины, — грустно заметил хозяин дома, в одиночку потребляя пиалу с водкой. — Всё никак не могу бросить. А вы, если хотите, можете сходить на собрание.

У исмаилитов в кишлаках, как уже отмечалось, молитвы, проповеди и собрания проходят в домах у разных граждан по очереди. Особенно в четверг, с наступлением ночи, проходит важное мероприятие. Вот и пошли в гости к одному из сельчан, у кого уже набился полный дом народу. Молитву мы, как я понял, прохлопали, но люди ещё остались, человек тридцать, и планировали совместное вкушение пищи. Это был простой (не буржуйский) памирский дом с дыркой-оконцем в крыше, а электричества не было, хотя и стоял на полке запылённый телевизор. Помещение освещалось одной керосинкой, и поэтому сперва наше появление не было замечено. Если я без рюкзака и молча, то меня легко принять за афганца или памирца (ночью, при свете далеко стоящей керосиновой лампы). Потом пошли разговоры, и люди стали ко мне приглядываться, поднесли поближе ко мне лампу, чай и лепёшки, стали расспрашивать. Многие понимали русский язык. Я этим и воспользовался.

— Интересно вот что: иду я по вашей прекрасной долине, и почти все люди мне жалуются и завидуют советским временам. Вспоминаете, что вот было хорошо, были деньги, было электричество, и этот телевизор у вас работал и показывал картинки. А ведь есть у вас богатство, которого вы не замечаете. У вас есть и горы, и реки, и горячие источники, и солнце, и яблоки, и пшеница, о чём мечтают люди выше в горах. Но и более ценное у вас есть — доброта и дружба между собою, то, что вы так собираетесь в домах, общаетесь, питаетесь вместе, и любовь не только к своим, но и к путникам — ведь, поистине, ни одного кишлака сегодня я не смог пройти без того, чтобы один-два раза меня зазвали на чай и пообедать. Да, через этот пыльный ящик вы можете увидеть картинки далёких и богатых стран, но это не объединяет, а разъединяет людей. Хуже бедности — только зависть, когда человек начинает думать, сколько зарабатывает сосед, и запирает входную дверь ключом. Слава Богу, что у вас пока не нашли нефти, что не проложили железную дорогу, что вы не спускаете деньги в игровых автоматах, на концертах и в казино. Жаль только, что среди памирцев имеются пьяницы — скорее бросайте это вредное занятие, оно даёт лишь иллюзию счастья, ваши яблоки или памирский шир-чай куда лучше водки, а заодно и дешевле.

Памирцы удивлённо глазели на меня, а некоторые шёпотом объясняли другим, тем, кто не владел русским языком. После различных разговоров меня сманил обратно учитель географии, желающий поподробнее узнать, как попасть в Кербелу и другие святые местности. Он был весьма удивлён моей речью на собрании и обещал мне больше не пить. Будем надеяться, что он сдержит своё слово, и что книги по автостопу помогут ему выбраться из родного кишлака и посмотреть мир, о котором он знал пока лишь теоретически.

Легли спать очень поздно. Ночью в моём желудке возникли неблагоприятные реакции — наверное, тоже последствия пития (минеральной воды из бани и всех попутных источников). К счастью, расположение туалета я заранее установил.

19 августа, пятница. На переход

Наутро я покинул гостеприимное поселение и продолжил пешее путешествие в сторону Ишкашима. В каждом посёлке, как и вчера, меня заманивали на чай. Но я несколько утомился (последствия минерального перепоя); шлось плохо, да ещё и холодный ветер дул в мою сторону. Хотелось на чём-нибудь подъехать. Прошло часа три или четыре, и мне повезло: маршрутка (УАЗ-«буханка», именуемая здесь «таблеткой») проезжала мимо, и меня впихнули в щель среди удивлённых таджикских тётушек и старичков. Маршрутка шла в Ишкашим.