Освобожденный Эдем - [22]

В качестве классического примера тут можно привести строки Андрея Белого, написанные еще в 1921 году: «Мир — рвался в опытах Кюри / Атомной, лопнувшею бомбой / На электронные струи / Невоплощенной гекатомбой»¹¹. Нет никаких сомнений, что в момент создания они представляли собой сугубо поэтическую метафору и прогностическое содержание обрели только после возникновения в середине сороковых годов прошлого века ядерного оружия.

Следует, правда, признать, что именно с литературными предвидениями грядущего, которые в силу особенностей беллетристики, как правило, оказываются на виду, дело обстоит не так просто.

Конечно, «технологические предсказания» будущего, содержащиеся в произведениях знаменитых фантастов, на которые обычно ссылаются, говоря о прогностических функциях литературы, как, по-видимому, уже понятно, настоящими предсказаниями не являются. Они представляют собой все то же «вечное настоящее» — механическое продолжение в завтра имеющихся тенденций развития. Ничего нового они в картину мира не вносят. Если существует артиллерия, а во времена Жюль Верна она уже играла в военном деле первостепенную роль, значит можно построить гигантскую пушку и отправить из нее людей на Луну. Если существуют аэростаты, а в эпоху Уэллса этот способ воздухоплавания переживал короткий период расцвета, значит скоро появятся гигантские управляемые дирижабли, и как раз они превратятся в основной транспорт будущего. Если человек вышел в космос, значит заселение планет Солнечной системы — дело ближайших десятилетий. При этом ортогональных, «перпендикулярных» решений проблем современности фантасты, как правило, не замечают. Жюль Верн не догадывался о перспективах ракетного движения, ставшего главным средством в последующем освоении космического пространства, Уэллс предрекал развитие дирижаблей всего за несколько лет до появления авиации — летательных аппаратов тяжелее воздуха, а фантастам 1950–1980 годов в голову не приходило, что экспансия человечества будет направлена не в космос, а в виртуал.

Никто так не промахивается с предсказаниями грядущего, как авторы научной фантастики.

Аналогичную судьбу имеют и литературные пророчества. Не осуществились ни мрачные картины антиутопий, описанные в романах «Мы», «Прекрасный новый мир», «1984», «Времена негодяев», «451 градус по Фаренгейту», ни картины «светлого будущего», созданные советскими фантастами, в том числе Аркадием и Борисом Стругацкими. Причем несовпадение литературного будущего с будущим реальным оказалось настолько разительным, что один из знаменитых фантастов вынужден был заявить: «Мы не предсказываем будущее, мы предотвращаем его», имея в виду, что написанное на бумаге никогда не станет реальностью.

Однако история литературы знает и другие примеры. В 1898 году американский писатель Морган Робертсон в романе с показательным названием «Тщетность», кстати в момент публикации оставшемся практически незамеченным, описал гибель гигантского корабля «Титан», в первом же своем рейсе через океан столкнувшегося с айсбергом. А в 1912 году точно так же, в первом же своем рабочем рейсе через Атлантику столкнулся с айсбергом и затонул реальный «Титаник». Повторилось все, вплоть до деталей: имена кораблей, их гигантские по тому времени размеры, невероятная шумиха в прессе, поднятая перед спуском на воду, присутствие на борту множества знаменитостей, нехватка спасательных средств, и так далее.

Более того, в марте 1944 года, в разгар Второй мировой войны, другой американский писатель Клив Картмилл напечатал в журнале «Эстаундинг» рассказ «Линия смерти», повествовавший о том, что в глубокой тайне, в секретных лабораториях США создается невиданная доселе бомба, разрушительная сила которой основывается на распаде атомного ядра. Аналогии с реальными сверхсекретными разработками, проводившимися в то время в Лос Аламосе, где действительно создавалось американское ядерное оружие, были настолько прозрачными (упоминались, в частности, цепная реакция и уран-235), что ФБР заподозрило утечку стратегической информации. Автору произведения пришлось доказывать, что никакого отношения к «атомному проекту» он не имеет, а все события, в том числе и подробности научных открытий, — плод творческого воображения.

И примерно в эти же годы в нацистской Германии был снят с проката фильм гения немого кино Фрица Ланга «Женщина на Луне». Причем, причиной запрета здесь послужило то, что в Третьем Рейхе в ту пору «полным ходом шли работы над сверхсекретным «оружием возмездия» — управляемыми реактивными снарядами «фау». А макеты ракет в фильме Ланга, по убеждению Вернера фон Брауна, слишком напоминали реальные очертания того, что создавалось под его руководством на полигоне в Пенемюнде…»¹².

Простым совпадением (предсказанием задним числом) подобные факты не объяснить. Остается предположить, что будущее в каком-то виде «уже существует» и что есть люди, способные прозревать если и не целостную картину грядущего, то по крайней мере некоторые ее реалии.

В известной степени это так. Правда, не в том обывательском смысле, который обычно вкладывается в предсказания будущего. Просто существует логика исторического развития, логика развития техносферы, то есть сцепленного появления разного рода технических инноваций, логика функционирования социума, логика отношений людей, логика поведения их в тех или иных ситуациях. Интегрирование всего этого материала, иными словами, сведение его в единый сценарный вектор, обладающий потенциалом развития, может породить картину будущего, имеющую весьма высокую вероятность осуществления. В рамках классической аналитики подобная задача неразрешима: перебор параметров средствами двузначной «компьютерной логики» потребовал бы времени большего, чем время существования всей нашей Вселенной. Однако такое интегрирование возможно осуществить методами эвристики, главным из которых является «творческое прозрение». И вот здесь писатели, умеющие производить «сценирование реальности», то есть интуитивно сводить бесчисленные ее параметры в единый сюжет, оказываются в более выгодном положении, чем аналитики.