Освобожденные - [9]

– Знаю, – вздохнула я. – На вкус я сейчас как медовая булочка.

– Детка, – сказал он, глянув на меня из-под приопущенных век, – ты всегда на вкус как медовая булочка.

А потом снова принялся меня целовать.

Я обхватила руками его шею, а он положил ладони мне на бедра и притянул к себе. Руки плавно скользнули с бедер и еще немного меня приподняли. Я задыхалась (в хорошем смысле) и радовалась тому, что он не спросил разрешения. В первый раз. Прекрасный первый раз. Я принадлежала Калебу, а Калеб принадлежал мне. Сама я тоже не собиралась спрашивать у него разрешения, а потому, заметив, как он перестает дышать, когда я чуть приподнимаюсь, продолжила двигаться. Чем больше я теряла над собой власть, тем сильнее дрожали и трещали окна, но мы не обращали внимания.

Вскоре Калеб стянул с меня слишком теплую толстовку и бросил ее рядом на сиденье. Под ней у меня была одна только белая маечка на бретельках, поэтому от неожиданного холода по телу побежали мурашки.

Калеб взял меня за руку и поцеловал пальцы, внутреннюю сторону запястья и локтя. Я закрыла глаза, а губы сами собой приоткрылись. Губы Калеба продолжали двигаться по моей руке и наконец добрались до обнаженного плеча. Калеб опустил широкую бретельку и там тоже поцеловал. Когда же он слегка укусил меня, я вдруг подумала: не может быть, что я его первая девушка, – уж слишком много он во всем этом смыслит! Но его запечатленное тело знало меня как свои пять пальцев; точно знало, как свести меня с ума.

И тогда я решила попробовать то же. Следуя какому-то инстинкту, я принялась покусывать кожу, грубоватую и колючую. Калеб откинул голову на спинку сиденья и сдавленно застонал, крепче сжимая меня в объятиях.

– Черт, Мэгги, – пробормотал он.

И почему у меня всегда сносит крышу, когда он так говорит?

Я переключила внимание на впадинку у него за ухом и услышала совершенно новый звук. Этот звук меня только раззадорил. Тогда я взяла в рот мочку его уха и осторожно ее прикусила.

Звуки стали громче. Я почувствовала себя сильной. Впервые в жизни я управляла своим телом так, будто совсем им не управляла.

Я улыбнулась и спрятала улыбку в поцелуе.

Глава 4. Калеб

Она вытворяла языком что-то невообразимое. Я не мог сдерживаться ни секундой больше. Я знал, что вот-вот сорвусь… во всех смыслах. Я потянулся к Мэгги, и наши губы соединились вновь, а потом ее язык был моим. Но стало только хуже. О, черт возьми, намного хуже.

Это было больше, чем просто ласки или поцелуи… или как там еще говорят. И от странного чувства мое тело точно запело. Мэгги расстроилась из-за подруги, но как только она чуть успокоилась, ее сразу потянуло ко мне с небывалой силой. Позволить ей поступить по его воле было бы неправильно…

Мне тяжело было принять решение, но я в последний раз потянул губами ее губы, а потом отпустил. Я по-прежнему обнимал Мэгги, только губ ее не касался. Заговорил я сразу, чтобы она не поняла меня неправильно.

– Детка, есть граница. Очень четкая граница, и мы на ней стоим. Если мы ее пересечем, я не смогу остановиться. Мне с тобой так хорошо. Твое тело, твои губы, твоя кожа… и все вместе взятое… сводят меня с ума. Поэтому, пожалуйста, давай чуть повременим.

Она замерла, и я, едва дыша, ждал ее ответа.

– А что, если я не хочу временить? – спросила она, затаив дыхание.

Мое сердце будто остановилось на секунду.

– Мэгги.

– Знаю. – Она крепко зажмурилась. Бушевавшая в ее мыслях борьба отражалась и во мне. Я почти чувствовал ее привкус в воздухе.

– Знаю, я всегда думала, что подожду. И в твоем клане принято ждать до брака, но… я просто… я чувствую… Мы же в любом случае поженимся, так? Мы ведь не маленькие. Я знаю, что выйду за тебя, поэтому, мне кажется, неважно, когда мы это сделаем, раз уж нам обоим этого хочется…

Я тупо на нее уставился. На большее мой запутавшийся мозг был неспособен. Потом я наконец произнес:

– Сейчас для тебя это будет чересчур. Твое тело и так слишком сильно отзывается на запечатление… а тут еще Бекки и все, что случилось в Лондоне. Мне кажется, лучше подождать. Но главное, что меня смущает, это то, что мы в горах, пытаемся найти твою подругу и лежим на заднем сиденье дядиного внедорожника. Я решительно отказываюсь вести себя как глупый подросток. – Я попытался улыбнуться, но Мэгги поникла. – Детка, я не хочу, чтобы наше первое воспоминание было таким. А ты?

– Я тоже, – вздохнула она. – Значит, тиран защищает меня… от самой себя?

– Похоже на то, – засмеялся я.

Я коснулся носом ее носа и выдохнул. Но если она готова к большему, то готов и я.

– Есть еще много всего, чем мы можем заняться, не переходя границу.

Ее заинтересованный взгляд вынудил меня вновь стиснуть ее в объятиях.

– Покажи, – взволнованно потребовала она и снова меня поцеловала; губы ее были мягкими, но требовательными.

И я показал. Мои пальцы впились в ее обтянутые джинсами бедра, и я показал ей в точности то, что имел в виду. Я опустил целомудренную бретельку у нее на предплечье чуть пониже, а потом соединил наши сознания. И тогда я понял, как же нам хорошо и легко вместе. Мэгги доверяла мне всей душой, и это не могло не радовать.

Долгое время спустя она устроилась на моей груди, как довольный котенок. Я водил пальцами в ее волосах и массировал кожу головы. Я думал, что после Мэгги уснет… но у нее по-прежнему не было сна ни в одном глазу. Я начал беспокоиться и копаться в ее мыслях, желая убедиться, что она не обиделась и что я не зашел слишком далеко. Но когда я увидел, как она прокручивает случившееся в голове, словно романтический фильм, то понял, что дело не в этом.