Освобождение Калинина - [3]
В результате операции мы имеем притянутые дополнительно под Калинин части 162 пд противника.
Исходя из реальных возможностей, решил провести перегруппировку и с утра 3-го продолжать наступление по овладению Калинином, перерезать пути, идущие на юг и на Старицу.
Для выполнения вами предложенной операции прошу усилить фронт двумя стрелковыми дивизиями и хотя бы одной танковой бригадой.
В случае невозможности выделить из резерва Главного Командования прошу выделить за счет Северо-Западного фронта. Насколько мне известно, перед Северо-Западным фронтом всего 8–9 дивизий».
Таким образом, командующий фронтом фактически продолжил «гнуть линию» на локализацию операции сил КФ до масштабов овладения областным центром, ссылаясь на ограниченность своих возможностей.
Судя по записи разговора, это вызвало негативную реакцию Василевского:
«Сорвать наступление немцев на Москву и тем самым не только спасти Москву, но и положить начало серьезному разгрому противника можно лишь активными действиями, с решительной целью. Если мы этого не сделаем в ближайшие дни, то будет поздно. Калининский фронт, занимая исключительно выгодное оперативное положение для этой цели, не может быть в стороне от этого. Вы обязаны собрать буквально все для того, чтобы ударить по врагу, а он против вас слаб. И, поверьте, успех будет обеспечен.
Товарищ Сталин разрешил немедленно перебросить Вам для этой цели еще одну 262 сд Северо-Западного фронта. Она начинает погрузку сегодня в 18.00. Дивизия имеет в своем составе свыше 9 тысяч [человек] и неплохо вооружена.
Ставка Верховного Главнокомандования считает не только возможным, но и необходимым снять с фронта и сосредоточить для удара указанные мной дивизии.
Мне непонятно Ваше заявление, что все эти дивизии имеют в своем составе всего лишь по 2–3 тысячи человек. Передо мной донесение вашего штаба, полученное 24 ноября 1941 г., по которому 246 сд имеет 6 тысяч 800 человек, 119 сд – 7200, 252 сд – 5800, 256 сд – 6000 и так далее.
Если в этих дивизиях, как Вы заявили, действительно слаба артиллерия, то Вы сможете усилить их за счет артполков РГК, которых Вы имеете 9.
По вопросу о танках буду докладывать Верховному. Ответ дадим позднее»[13].
Следует отметить, что цифры, которыми оперировал заместитель начальника Генштаба, на момент разговора были актуальными далеко не в полной мере. Данные по соединениям 29-й и 31-й армий на 1 декабря 1941 года показаны в таблице 1, составленной на основе «Сведений о боевом составе соединений Калининского фронта».
Оценивая численность активных штыков в стрелковых дивизиях, несложно придти к выводу, что Конев был несколько ближе к истине. Учитывая наличие винтовок в 54 кд, её возможности в 800 сабель были оценены командующим фронтом довольно точно. Эдаким «динозавром» (особенно на фоне соседей) в составе фронта выглядела 119-я стрелковая дивизия – один из ветеранов сражения за Калинин, с её двадцатью 122-мм гаубицами, двумя тысячами лошадей и более чем двумя сотнями автомашин. Судя по всему, именно это обусловило фронт в 20 километров, «закрыть» который дивизия имела шансы большие, чем любое другое соединение КФ. Не совсем понятно происхождение целых семи танков в 31-й армии: возможно, это были трофейные машины, оставшиеся от осенних боёв. По крайне мере, как минимум один случай применения немецкой бронетехники советскими частями был зафиксирован в документах в начале ноября.
Таблица 1.
Сведения о боевом составе соединений 29-й и 31-й армий 01.12.1941 г.
ЦАМО. Ф. 213. Оп. 2002. Д. 28. Л. 78–79
С другой стороны, командующий фронтом явно умалчивал о возможности перевода военнослужащих тыловых частей, подразделений связи, охраны и штабов в первую линию, что нередко случалось в ходе боёв октября-ноября. Вероятнее всего, Василевский исходил из общей численности дивизий, имея в виду данное обстоятельство.
В целом, первоначальные намерения Калининского фронта можно объяснить. И.С. Конев во второй половине октября – начале ноября получил весьма обширный опыт, пытаясь провести размашистую операцию по окружению и уничтожению всей калининской группировки вермахта. При этом тогда в составе фронта находились две полноценные танковые бригады с приданными им мотоциклетными полками. Неудачи в осуществлении подобных замыслов вполне могли вызвать желание ставить перед собой более реальные цели, что в данном случае подразумевало именно освобождение Калинина. Впрочем, на этот раз среди противников советских войск не было грозных танковых и моторизованных дивизий 3-й танковой группы.
Естественно, открыто идти против мнения Ставки И.С. Конев не стал, пытаясь извлечь из сложившейся ситуации максимальную выгоду для фронта. В ходе переговоров с Василевским это прозвучало следующим образом:
«Войска Калининского фронта все время активно дерутся и будут драться, не могут стоять и не будут стоять в стороне. Я докладывал о необходимости усиления фронта. Я уже, до Вашего предложения, начал вытягивать отдельные соединения юго-восточнее Калинина. В частности, вытянул 2 артполка РГК, собрал PC и [провел] ряд других мероприятий. Но я докладывал, что в соответствии с задачей, которая ставится, т. е. удар в направлении Тургиново, моих сил недостаточно. Всё, что соберу, имею в виду действовать активно и обязательно прорвать оборону и выйти в тыл противнику И для развития удара по глубине еще раз прошу доложить Верховному Главнокомандующему об усилении танками. Отпустить три бк снарядов, особенно подбросить для PC. Прошу дать хотя бы еще один дивизион PC. У меня всего один дивизион и одна батарея. Также прошу хотя бы сто станковых и сто ручных пулеметов, так как, например, 243 сд имеет 7 станковых пулеметов и 20 ручных. Относительно численности наших дивизий я дал вам цифру в штыках без артиллеристов, саперов и связистов. Кроме того, вы, видимо, не учитываете потери за последние 4 суток. Они большие».
