Освобождение-2 - [10]
– Немца бомбить полетели, товарищ капитан, – говорит один из бойцов.
– А кого ж ещё! – Симкин бросает папиросу, встает, – Ну как у вас, готовы?
– Так точно товарищ капитан. Наши-то когда будут.
– Как родина прикажет, Волков, так и будут. Не дрейфь.
Симкин идет на КП бригады. На КП Родимцев сидит рядом с радистом.
– «Орел», «орел», я «лебедь», прием, – монотонно повторяет радист.
– Ну что, товарищ полковник, – спрашивает Симкин.
– Да ничего нового Игорь. Наши молчат. Немцы вроде тоже. Не нравиться мне это. Тихо больно. Что же у них один взвод на всю округу.
– А разведка вернулась, товарищ полковник?
– Нет ещё. Жду. Присаживайся.
Симкин присаживается рядом на бревно.
– Наши-то, видать, далеко ещё. Канонады не слышно.
– Не слышно, – соглашается Родимцев, – Но если у них так же, так какая тут канонада?! Не война, а парад какой-то.
– Сглазите, товарищ полковник…
С другого берега через мост бегут двое бойцов.
– Никак, наша разведка, – Симкин встает.
Вдалеке на другом берегу слышно несколько отдельных выстрелов, потом пулеметная очередь и два взрыва один за другим.
– Ну вот, кажется, дождались, – Родимцев встает и быстрым шагом идет к мосту, за ним ещё несколько командиров.
У входа на мост он встречается с бегущими красноармейцами.
– Сержант Федоров, из разведроты, товарищ полковник, – усатый сержант раскраснелся от бега.
– Докладывайте, сержант!
– Возле хутора севернее развилки наткнулись на немцев. Примерно рота. Капитан отправил доложить.
– Что там за стрельба?
– Не знаю, товарищ полковник. Немцы расположились у хутора. В нашу сторону, вроде, не двигались. Может, наткнулись на наших случайно.
– Случайно! Какие же к черту разведчики, на которых случайно натыкаются!
Родимцев возвращается на КП.
– Связь с Сенцовым. Быстро! – кричит он радисту.
Командир второго батальона, занимавшего оборону на левом берегу, капитан Сенцов стоит на краю небольшого оврага метрах в пятидесяти от моста, глядя в сторону, откуда раздавались выстрелы. Из кустов слышится голос радиста:
– Товарищ капитан, вас первый.
Сенцов спускается в кусты к рации.
– Что там у вас? – спрашивает Родимцев
– Товарищ полковник, разведка вернулась. Справа немцы, до батальона. Наткнулись на нашу разведку. Слева, в километрах полутора тоже немцы, идут колонной. Не меньше батальона. Движутся к нам.
– А ты думал, вечно будешь отсиживаться? Готовься встретить. Я иду к вам.
Родимцев подходит к начштаба.
– Владимир Яковлевич! Немцы, похоже, на том берегу все-таки есть. Я к Сенцову, посмотрю, что как сам. Ты с Игорем остаешься. Смотри, Игорь, не прокараульте их из-за спины. Связь держите.
Родимцев в сопровождении нескольких командиров и бойцов бегом направляется через мост.
Начштаба смотрит на Симкина.
– Где твои разведчики?
– Не возвращались ещё. Я, пожалуй, пойду к себе на КП.
– Давай. Не пуха тебе!
– К черту!
Только Родимцев пересекает мост, слева опять начинается стрельба: несколько пулеметных очередей, разрывы гранат. Запыхавшийся Родимцев добегает до КП Сенцова.
– Как у вас, Володя?
– Товарищ полковник, немцы силой до батальона движутся слева от хутора. Справа немцы рассредоточились, залегли. Пока активных действий не предпринимают. Ждут чего-то.
– Пошли, посмотрим.
Они поднимаются по склону оврага, и подходят к опушке. Здесь отрыты стрелковые ячейки, в них затаились бойцы. Родимцев и Сенцов залегают в корнях огромной сосны. Метрах в четырехстах среди невысокого кустарника мелькают фигуры немцев.
– Подпусти их поближе, Володя, – говорит Родимцев.
Сзади появляется боец.
– Товарищ капитан, там разведчики, с правого фланга вернулись – зовет он.
– Ты смотри здесь, Володя, – сказал Родимцев, – Я гляну, что там…
Полковник, согнувшись, перебегает к оврагу. Там сидят двое разведчиков: молодой лейтенант и огромного роста сержант. Увидев полковника, вскакивают.
– Товарищ полковник… – начинает лейтенант.
– Быстрее, – перебивает его Родимцев, – Что там?
– Немцы осторожно двинулись вперед. Перебежками. Видимо, не знают, что впереди.
– Сколько их?
– Не меньше двух батальонов.
Родимцев ругается и спускается к рации.
– Дай мне штаб, – кричит он радисту, – Владимир Яковлевич, тут, похоже, не меньше двух батальонов. Откуда они взялись? Как у вас?
– У меня тихо, – докладывает Борисов.
– Дай-то бог. Ты вот что. Готовься отправить ко мне обе роты четвертого батальона. Если тут так пойдет, то мы с одним батальоном долго не продержимся.
– Слушаюсь, товарищ полковник.
По дороге движется колонна немецких танков. Навстречу им спешат двое велосипедистов. Головной танк останавливается, за ним и вся колонна. Велосипедисты движутся вдоль колонны к группе командирских танков. Там их встречает полковник Штрейх.
– Командир первого взвода третьей роты четыреста пятого охранного батальона лейтенант Фольмер, – докладывает велосипедист, – Послан вам навстречу командиром батальона. Приказано доложить, что мост захвачен русскими парашютистами. Наш батальон вступил в бой.
– Какие силы у русских? – спрашивает Штрейх.
– Предположительно, до двух батальонов, господин полковник. Русские заняли оба берега в районе моста и окопались. На нашем берегу русских не более батальона, сколько их на правом берегу, сказать пока трудно. Майор просил вас поторопиться, пока к русским не подошло подкрепление.
Пристально вглядываясь в себя, в прошлое и настоящее своей семьи, Йонатан Лехави пытается понять причину выпавших на его долю тяжелых испытаний. Подающий надежды в ешиве, он, боясь груза ответственности, бросает обучение и стремится к тихой семейной жизни, хочет стать незаметным. Однако события развиваются помимо его воли, и раз за разом Йонатан оказывается перед новым выбором, пока жизнь, по сути, не возвращает его туда, откуда он когда-то ушел. «Необходимо быть в движении и всегда спрашивать себя, чего ищет душа, чего хочет время, чего хочет Всевышний», — сказал в одном из интервью Эльханан Нир.
Михаил Ганичев — имя новое в нашей литературе. Его судьба, отразившаяся в повести «Пробуждение», тесно связана с Череповецким металлургическим комбинатом, где он до сих пор работает начальником цеха. Боль за родную русскую землю, за нелегкую жизнь земляков — таков главный лейтмотив произведений писателя с Вологодчины.
Одна из лучших книг года по версии Time и The Washington Post.От автора международного бестселлера «Жена тигра».Пронзительный роман о Диком Западе конца XIX-го века и его призраках.В диких, засушливых землях Аризоны на пороге ХХ века сплетаются две необычных судьбы. Нора уже давно живет в пустыне с мужем и сыновьями и знает об этом суровом крае практически все. Она обладает недюжинной волей и энергией и испугать ее непросто. Однако по стечению обстоятельств она осталась в доме почти без воды с Тоби, ее младшим ребенком.
В сборник вошли рассказы разных лет и жанров. Одни проросли из воспоминаний и дневниковых записей. Другие — проявленные негативы под названием «Жизнь других». Третьи пришли из ниоткуда, прилетели и плюхнулись на листы, как вернувшиеся домой перелетные птицы. Часть рассказов — горькие таблетки, лучше, принимать по одной. Рассказы сборника, как страницы фотоальбома поведают о детстве, взрослении и дружбе, путешествиях и море, испытаниях и потерях. О вере, надежде и о любви во всех ее проявлениях.
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Некий писатель пытается воссоздать последний день жизни Самуэля – молодого человека, внезапно погибшего (покончившего с собой?) в автокатастрофе. В рассказах друзей, любимой девушки, родственников и соседей вырисовываются разные грани его личности: любящий внук, бюрократ поневоле, преданный друг, нелепый позер, влюбленный, готовый на все ради своей девушки… Что же остается от всех наших мимолетных воспоминаний? И что скрывается за тем, чего мы не помним? Это роман о любви и дружбе, предательстве и насилии, горе от потери близкого человека и одиночестве, о быстротечности времени и свойствах нашей памяти. Юнас Хассен Кемири (р.