Осужден пожизненно - [139]
И все же теперь, когда мне предстоит уехать отсюда, я должен признаться, что эта уединенная жизнь не лишена была своей прелести. Со мной были мои книги и мои мысли, хотя последние оказывались иногда мрачными собеседниками. Я боролся со своим привычным грехом, и зачастую не без успеха. Какой грустный вывод. «Зачастую» – «Но все же» – эти слова подобны мрачному тюремщику, который выпускает на свободу опасного преступника. Однако я дал клятву, что в своем дневнике не буду себя обманывать, и я ее сдержу Никаких недомолвок, никакого снисхождения к моим грехам. Этот дневник – мой исповедник, и перед ним я обнажаю свою душу.
Удивительно, какое наслаждение я испытываю, записывая здесь черным по белому свои душевные муки и тайные желания, о которых не решаюсь говорить. Очевидно, по той же причине убийцы исповедуются своим собакам и кошкам, а люди, чью душу гнетет какая-то тяжесть, думают вслух. По этой же причине царица, жена Мидаса, могла только шепотом доверить тростникам тайну об уродстве своего мужа. Для всех окружающих – я служитель господа, набожный, серьезный и мягкий в обращении. А в душе – кто я? Подлый, трусливый, слабовольный грешник, каким меня знает мой дневник… Бесенок! Я готов разорвать тебя на клочки!.. И когда-нибудь я изничтожу тебя! А пока я буду держать тебя взаперти, чтобы ты не выдал моих тайн. О нет, старый друг, добрый мой товарищ, прости меня, прости! Ты для меня и жена, и духовник. Я поверяю твоим холодным синеватым страницам – за сколько бишь я купил тебя в Параматте, негодник? – все происшедшее со мною, томления и укоры совести, которые я не доверил бы ничьим ушам, даже если бы нашел человека, столь же верного, как ты. Говорят, что ни один человек не осмелится записывать все свои мысли и поступки; они испепелили бы бумагу. Но твои страницы ровны и гладки, толстый негодник! Наши соседи католики хорошо знают человеческую природу. Человеку необходимо исповедоваться. Читаешь о преступниках, которые годами носили в душе своей тайны, но, не выдержав, наконец выбалтывали их. Я, заточенный здесь, без друзей, без сочувствия, без писем, не могу замкнуть свою душу и без конца ворошить свои мысли. Они рвутся наружу, и поэтому я прошепчу их тебе:
Кто же это? Совесть? У каждого человека своя совесть. Мой друг, зубастый, словно акула, людоед, которого Стэплс привез на своем китобойном судне в Сидней, наверное, почувствовал бы сильные угрызения совести, если бы отказался от участия в пиршествах., освященных обычаями его предков. Искра божия? На разве не учит наша доктрина, что божество восседает в небесных далях среди ангельских песнопений, предоставив бедному человечеству искупить его проклятие? Но я не верю в это, хотя это и проповедую. Кто-то должен нести утешение несчастному человечеству. У духовенства своя «святая ложь». Христос говорит притчами. Так, может быть, это разум, видящий, как плохо согласуются наши действия и наши устремления? Разве тот дьявольский разум, что глумится над нашими слабостями, не есть порождение нашего мозга? Или это безумие? Пожалуй, ибо мало кто не становится безумным, хотя бы на один час из двенадцати часов бдения. Если считать безумием несовпадение вашего мнения о самых простых вещах с мнением большинства людей, то либо я безумен, либо слишком мудр. И вывести окончательное заключение невозможно. Джеймс Норт, вспомни свою беспутную молодость, свое грехопадение и свое очищение, вернись на землю. Обстоятельства сделали тебя таким, какой ты есть, и они решат твою судьбу без твоего вмешательства. Какая удобная теория!
Но если истолковать мой бред именно таким образом и предположить, что человек – раб обстоятельств (мнение, с которым я готов согласиться, хотя и не желаю в этом признаться), так что же вызвало к жизни те силы, которые помогли Джеймсу Норту достойно выполнять свой пасторский долг?
Хобарт-Таун, 12 января.
«Дорогой Норт!
Весьма рад сообщить вам, что, если вам будет угодно, вы можете получить место протестантского капеллана на острове Норфолк. Власти как будто не поладили с тамошним капелланом, и когда у меня спросили совета, я тотчас же рекомендовал вас на эту должность. Жалованье невелико, но у вас будет дом и все, что положено. Место это, несомненно, лучше Батхерста и считается беспроигрышным билетом в нашей клерикальной лотерее.
Они собираются провести расследование всех местных дел. Бедный старый Пратт; он, как вы знаете, отправился туда по настойчивой просьбе администрации. Судя по всему, он был слишком снисходителен к преступникам, и, как нам сообщили, дела на острове находятся в запущенном состоянии. Сэр Эрдли подыскивает строгого начальника, который бы держал колонию в ежовых рукавицах.
Но пока место капеллана остается вакантным, и я подумал о вас».
Я должен поразмыслить над этим лестным предложением.
19 февраля.
Я даю согласие. Возможно, что моя пасторская деятельность среди этих несчастных и станет моим искуплением. Власти еще обо мне услышат, хотя следствие но тому делу в Порт-Артуре и было прекращено. Кстати, появился фараон, который не знает Иосифа.