Островитянин - [12]

Зрители затаили дыхание. Преодолев последние тридцать шагов, копье вонзилось точно в центр мишени, примерно на уровне человеческой груди. Если бы такой бросок последовал в бою, и противник вовремя не заметил бы летящее в него оружие, он не сумел бы ни уклониться ни отбить удар щитом.

Старшие воины, не сводившие с Гейла глаз, одобрительно засвистели и застучали по земле копьями. Его собраться из общины Ночного Кота ликовали.

— Я же вам говорил, — криво усмехнулся Гассем.

Такой прекрасный бросок требовал новой порции выпивки — и старшие воины отправились за флягами. Один из них походя хлопнул Гейла по плечу.

— Молодец, парень! Когда сумеешь повторить такой бросок со щитом в руке, можешь считать себя готовым к настоящей битве.

Другой со смехом возразил:

— Не слушай глупой болтовни, мальчик. Сам он в жизни не сумел бы так бросить копье… даже будь он трезвый и без всякого щита!

Гассем, который поплелся следом за старшими воинами, не сказал ни слова и даже не попытался скрыть выражение враждебности.

К Гейлу подошли его приятели. Люо изумленно воскликнул:

— И когда это ты успел так натренироваться, Гейл? Может, занимался тайком в другом лагере? Такой великолепный бросок — это на тебя не похоже.

— А помнишь, он пару дней назад шептался о чем-то с Говорящим с Духами? — заметил Пенда. — Должно быть, выпросил у Тойта Мола заклинание, которое заставляет копье лететь точно в цель.

— Не болтай чепухи, — буркнул в ответ Ребья. — Всем известно, что в воинском искусстве заклинания бесполезно? Если бы все было так просто, тогда пара-тройка Говорящих с Духами могла бы совладать с целым войском!

— Никаких заклинаний я не использовал, невозмутимо отозвался Гейл. — Мне они ни к чему. Я не мог промахнуться.

Наконец, завершился женский ритуал очищения. Как только в серой предрассветной дымке смолкли удары барабанов, самки кагг застонали в предродовых муках. Уставшие женщины, у которых глаза постарели от бессонницы, вышли к общинному стаду. Здесь уже собралась вся деревня. Не было лишь старейшин и их отпрысков, которым приходилось заботиться о собственных стадах.

На заранее отведенном пастбище с припасенным кормом собрали всех кагг. Каждой воинской общине выделили участок для охраны, а старшие воины, рассыпавшись цепью, окружили все стадо. По большей части это делалось для охраны от диких зверей, потому что прочие племена скотоводов во время отела кагг избегали нападения. Такой обычай существовал испокон веков, а кроме того, сейчас у соседей и у самих хватало забот с отелом. Однако, не все плёмена придерживались добрых традиций, поэтому старшие воины вооружены были не только копьями, но и щитами.

Мало сна и много работы — таковы были будни отела, я все же ощущение праздника не покидало шессинов. Дети, за которыми бдительно присматривали воины, собирали топливо для костров, горевших вокруг стада, чтобы женщинам было светлее работать, а также дабы отпугивать хищников. На запах свежей крови громкое мычание самок и тонкое блеяние новорожденных телят отовсюду стекались множество хищников и пожирателей падали.

Время от времени разносилось шипение копьезубов или рык больших котов. Окружали стадо птицы-убийцы, не сводившие взгляда с животных, однако они не представляли большой опасности, так как не воспринимали ни запахов, ни звуков. Земноводные гады, никогда не забиравшиеся так далеко от воды, также не представляли особой опасности.

На случай появления диких зверей, или если возникала нужда пригласить на помощь женщин, особо искусных в принятии родов, из деревни в деревню рассылались гонцы. Также свои ритуалы исполняли Говорящие с Духами, бродившие среди животных. Они убеждали духов помочь самкам кагг разрешиться от бремени и отгоняли злых демонов, насылавших болезни, днем и ночью, перекрывая неумолчный шум над стадами животных, звучало пение женщин и воинов.

Не знаю, что хуже, пробормотал Люо, устало обмахиваясь хвостом кагги, — мухи или полосатики, которые таятся в траве.

Полосатики были небольшими зверьками с крепкими острыми зубами и мощными челюстями. Они сбивались стаями и обычно питались падалью, но не отказывались напасть и на теленка или заболевшее животное. Мухи также досаждали охотникам постоянно. На пятый день отела они огромными тучами вились вокруг стада.

— Мне лично милее полосатики, — отозвался Гейл. — Ясное дело, где скот, там и мухи, но от этого не легче. Скорей бы уж разделили стада, и мы могли бы погнать кагг на новое пастбище, а то здесь уже нечем дышать.

Молодые воины числом около десятка охраняли стадо с южной стороны. Здесь повсюду рос дикий кустарник, где могли укрываться хищники, как двуногие так и четвероногие. Сейчас юноши собрались у костра, рядом с которым стояли кувшины с молоком, перемешанным с кровью, а также горшки с медом и протертым зерном. Неподалеку на земле груда ми лежали плоды.

Растительная пища была не в почете у молодых воинов, и потому они торопливо припали к кувшинам с медом, разбавленным молоком и кровью.

С наступлением ночи мухи исчезли, однако на смену им пришли ночные насекомые. То и дело люди обмахивались метелками из хвостов кагг, в отблесках костра напоминая каких-то диковинных животных.