Острова Луны - [89]

Луч из Митькиной внутренней луны замер. На его конце загорелась точка. Через полсекунды она выросла до пятнышка… а еще через мгновение оказалась не пятнышком вовсе, а восьмеркой. Нет, не ею. Перевернувшись, «восьмерка» стала – ос – знаком бесконечности. Знак подрос еще. И еще. «Нити», за которые «тянули» Арисса и Юлли, выступили из обеих петель знака, словно символьеры вытянули их на свет божий.

– Еще немного, Ари, – подбодрил Юлли. Его серовато-пепельные волосы совсем встали дыбом. Он стал похож одновременно на королевскую гончую, взявшую след[6], и на мальчишку-раздолбая, по чистому везению получившего пятерку-другую у строгого препода и не верящего такой везухе. Ариссе его поддержка была кстати, потому что она, похоже, начала уставать. Сделала руками движение, словно наматывала нить на руку.

– Экономь силы, малыш, – вдруг совсем уж нежно сказал ей Юлли, – тебе еще содержимое перекачивать.

– О, не волнуйся. – Она усмехнулась, блеснула глазами, как девчонка во время игры с беготней и салочками. Да, насчет заигравшихся детей Евгений был прав. Ремня бы всыпать этим деточкам… Карина посмотрела себе под ноги, выискивая место для прыжка и мысленно благодаря дорогое мироздание за то, что ни один из символьеров не догадался обернуться на сорок пять градусов. Потому что они сразу увидели бы их с Дэррен. И тогда пришлось бы прыгать куда попало. Высота же была даже для волка-гиганта немного чересчур. А с переломанными лапами толку от нее будет… разве что рядом с Митькой в аквариуме.

Впрочем… Стена сложена из огромных булыжников. Как они вообще эти острова застраивали? По три знака к каждому камню пришлепывали, чтобы следующая глыба держалась да не пошатывалась? Или… меняли форму камня? Ох…

Карина подалась назад. Дэррен тихонько охнула – филейная часть очень крупной волчицы почти втолкнула ее обратно в глубину камня. Ничего, потерпит. В данный момент Карине очень требовались ее собственные человеческие руки. И равновесие.

Вообще-то еще холодная голова не помешала бы, но с этим было хуже. От осознания того, что счет Митькиного времени шел на секунды, все внутри начинало болеть, будто мясники ее живьем крюками драли. Да еще от банального, детского какого-то страха «быть пойманной» поджилки мелконько задрожали. Только этого не хватало. Поймают, угу. Сейчас Карина сама всех поймает. Только вспомнит, каким образом Диймар Шепот сделал из камней нечто типа скамеек в каземате князя Гедимина Витеньевича…

Сияющие «нити» из петель знака бесконечности дотянулись до пальцев символьеров. Теперь они и Митька были связаны через этот знак. Юлли осторожно, словно «нити» были не прочнее паутинок, поднял руки, знак бесконечности колыхнулся и окончательно принял горизонтальное положение.

– Евгений прекрасно поработал, – усмехнулся он, – даже жаль, что результат оценить не может.

– Ты уж определись с приоритетами. – Арисса практически повторила его гримасу, только еще с оттенком усталости. – Или все же решил поделиться вечностной вытяжкой?

– Ха-ха, обойдется! Хватит того, что тогда у вас родился общий детеныш. – Юлли помрачнел. – Тьфу, Ари! Столько лет прошло, а я все равно готов сбиться и потерять концентрацию при одной мысли о тебе и Радове. Давай не будем об этом.

Арисса хихикнула.

Надо же. Эти два мерзавца еще и флиртуют, как будто салаты режут, а не человека убивают! Так… Карина переступила с лапы на лапу, когти чуть заскребли по камню, но, к счастью, символьеры либо не услышали этого, либо на уровне рефлекса решили, что это просто отзвук их речи.

Думай, Карина, думай! События занимают несколько секунд, но сделай волевое усилие, растяни их мысленно, вспомни, что делал Диймар? Он сотворил знак. Незнакомый… но… какой?

В подземелье князя было темно. А Диймар положил руку на камень. И нарисовал пальцами… нет, не мотылька, мотылек был раньше. А в тот раз… камень еще увеличился, словно его надули изнутри, как воздушный шарик странной формы. Точно!.. Знак походил на условное изображение выдуваемого потока воздуха. Да что там! Он был в точности как выдох, показанный в мультике.

Арисса и Юлли синхронно вскинули руки высоко, почти над собственными головами. Мужчине для этого потребовалось сделать чуть более длинное движение. Нити-лучи «натянулись».

От внутренней луны в груди Митьки протянулся еще один луч – через шею и лицо куда-то к… мозгу, наверное. И засияла еще одна точка, только изумрудно-зеленая. Не просто засияла, а ослепительно вспыхнула. Наверное, больно… потому что Митькино лицо на секунду исказилось в крике без звука, он запрокинул голову и… чуть не заорал снова, встретившись взглядом с Кариной. В этом взгляде и в этом несостоявшемся крике было столь… столько… чего? Всего! Был соломенно-белобрысый, похожий на хулиганского ангелочка мальчик, спрыгнувший с забора и спросивший в лоб: «Ты волк?» Был обозленный, как черт, парень, за косу выдравший ее из лап ликантропа и оравший, что с ума она сошла. И заглядывающий ей в лицо, заслоняющий небо и вызывающий вопрос, полезет целоваться или нет?.. И тащивший ее, измотанную, на руках, спиной к морю, докрикивающийся, достукивающийся до глубины пространства, чтобы согреть ее. И взрослый, чуть пугающий и волнующий, говорящий «это просто влечение». И стоящий надежным колоссом, столпом, деревом, на которое можно влезть и укрыться от бед.