Острова капитана Блада - [62]

Сокровищ мы, разумеется, не нашли, но идея была неплохая. А я был в такой ярости, что готов был вытрясти деньги из губернатора любыми способами. Но тяжело искать черную кошку в темной комнате, когда ее там нет. Так что максимум, что мне удалось выжать — это выкуп с города в размере двух миллионов ливров.

Если бы вы знали, как же мне хотелось напиться! Сорваться с резьбы и утопить свое горе на дне самой глубокой бочки! Почему, ну почему Эстель так поступила? Чего ей не хватало? У де Граффа уже есть жена. Или он собирался предвосхитить подвиг Ситцевого Джека и завести себе сразу двух спутниц жизни? Блин! Да какая мне разница? Предательство Эстель оказалось настолько болезненным, что в детали вникать уже не хотелось.

Единственное желание, которое у меня было — это упиться в хлам. Вызвать на дуэль де Граффа и запереть Эстель в самом глубоком погребе тоже хотелось, но не так отчаянно. У меня была потребность хоть как-то приглушить боль. И хоть ненадолго забыться, отказываясь воспринимать безжалостную реальность. К сожалению, все эти мечты оставались неосуществимыми. Мне нужно было как-то удерживать 3000 головорезов, делить трофеи и готовить корабли к отплытию.

На следующий день я собрал совет капитанов и поставил их перед фактом — с Картахены пора уходить. Поскольку рейд оказался относительно удачным, и мы по справедливости поделили полученную добычу, я считаю договор завершенным, а себя — свободным от дальнейших обязательств. Моя «Виктория» и корабли Питта, Ибервиля и Хагторпа покидают это гостеприимное местечко. Если кто-нибудь захочет составить нам компанию — я не откажусь.

Надо ли говорить, что большинство пиратов, опьяненные добычей, никуда уходить не захотели? И к нашему отбытию отнеслись довольно равнодушно. Чем меньше народа — тем больше доля добычи. А то, что в Картахене грабить уже практически нечего, они понимать не хотели. Со мной ушли только два капитана, что тоже было неплохо. Все-таки, шесть кораблей — это вполне достаточно, чтобы отбить у некоторых авантюристов желание с нами связываться.

В кают-компании своего корабля я снова собрал верных людей. Те, кто принимал решение участвовать в рейде на Картахену, теперь размышляли, как нам действовать дальше. Питт, Хагторп, Ибервиль и Волверстон с Оглом, представляющие интересы команд, были мрачны, как туча.

— Ты был прав, капитан. Де Графф оказался последней сволочью, — выплюнул Волверстон. — Но неужели он не боится, что ему отомстят?

— Да! — оживился Огл. — Те, кто участвовал в рейде на Картахену, потребуют с него свою долю добычи.

— Вы полагаете, де Графф этого не понимает? — сердито поинтересовался я. — Раз он так поступил, значит, был уверен, что его прикроют! Обоснуется на Сент-Доминго под покровительством де Кюсси, да еще и получит полное право гонять пиратов. А кто захочет ссориться с французами, если наши основные базы — это Тортуга и Пти-Гоав?

— И что? Мы так и простим де Граффу его предательство? — возмутился Волверстон.

— Не простим. Но нужно выждать удобный момент, — сжал кулаки я. — Сами понимаете, у меня к этому гаду есть свой личный счет. Да и с Эстель неплохо было бы поговорить… по душам. Интересно, что ей пообещал де Графф, раз она к нему перебежала?

— Постой-ка, — встрепенулся Джереми. — Получается, что де Кюсси заранее знал, что голландец нас предаст. А если де Графф действовал с его полного одобрения, то как воспримут на Тортуге нас? Не окажемся ли мы крайними и виноватыми? Питер, ты же наверняка захочешь выяснить с де Кюсси отношения?

— По-твоему, я похож на идиота? — хмыкнул я. — Де Кюсси только этого и ждет. Как только я попытаюсь обвинить де Граффа, хорошее отношение губернатора ко мне тут же закончится. И я стану главным виновником произошедшего. А побег де Граффа оправдают какой-нибудь необходимостью.

— Да и кто докажет, что голландец увез бОльшую долю? — вздохнул Ибервиль. — Мало ли, чего голосят пираты. Никто не понимался на борт корабля де Граффа и не считал его богатств.

— Так что, на Тортуге нас ждет холодный прием? — нахмурился Огл.

— Скорее всего, на Тортуге нас ждет обвинение во всех смертных грехах с конфискацией имущества, — предположил я. — Де Кюсси прекрасно понимает, что я единственный, у кого есть реальная возможность отомстить да Граффу. Остальные пираты разрозненны и недостаточно сильны. Так что он сделает все, чтобы устранить опасность в моем лице. Ну и в вашем заодно.

— И что ты предлагаешь? — нахмурился Волверстон.

— Мы не вернемся на Тортугу. Я давно хотел обосноваться на острове Бекия, так что отправимся именно туда. Укрепимся, осмотримся, а там постепенно захватим Сент-Винсент и остальные ближайшие острова. Будем сами себе хозяева, а пираты, которых мы приютим, станут отстегивать нам 5 % добычи. Тогда желающих обосноваться под нашим крылом будет больше. А если мы еще и досуг им соответствующий организуем, то вскоре наши острова станут самым популярным местом.

— Но на Тортуге хранится наша корабельная казна! И наши личные сбережения! — застонал Ибервиль. — Это огромные деньги!

— На Тортуге уже ничего не хранится, — хмыкнул я. — Никогда не доверял государству. И неважно, как оно называется. Почувствовав, что с набегом на Картахену что-то не так, я решил подстраховаться. Я никогда не покупал векселя французских банков. Торговый дом Ван Хоомов внушал мне больше доверия. Однако я не был уверен, что в случае конфликта с де Кюсси, этот торговый дом сможет остаться независимым. Так что я взял на себя смелость, извлек наши деньги с Тортуги и принял решение о начале освоения Бекии. К нашему возвращению, остров уже должны освободить от аборигенов и построить небольшой форт. А чтобы у Ван Хоома не возникло желания нас обмануть, к нему приставлен верный человек.