Острова и капитаны. Книга 3 - [5]
— Естественно, — отозвался Егор. — Я здесь давно.
Поп-физик обернулся к десятиклассникам. Высокий парень, улыбаясь, убрал красную зажигалку «Мальборо» в нагрудный карман, а пачку с сигаретами «Золотое руно» держал в ладони.
— Костецкий, — сказал Мстислав Георгиевич. — Вы не станете отрицать, что вам известны «Правила для учащихся»? Равно как и решение директора об усилении борьбы с курением в стенах вверенной ей школы?
— Разумеется, — отозвался Костецкий. — Клавдия Геннадьевна любезно проинформировала нас об этой новой акции.
— В таком случае вы меня крайне обяжете, если передадите мне свои сигареты.
— Охотно! — Костецкий с полупоклоном вручил пачку Поп-физику. Тот посмотрел на двух других десятиклассников.
— У них нет, Мстислав Георгиевич… — Костецкий улыбался той же светской улыбкой, что и Поп-физик. — Я их сегодня угощал… Но вы не огорчайтесь, пачка почти полная. При некоторой экономии вам хватит до зарплаты. А если нет — можно провести еще несколько туалетных обысков.
Улыбка Поп-физика закаменела. Он сжал пачку в кулаке, шагнул к ближней кабинке и рванул на себя дверцу. Из-за нее, пискнув от ужаса, выкатился под ноги Мстиславу Георгиевичу несчастный Пуля. Подхватил штаны и — к двери. Растерянно глянув вслед беглецу, Поп-физик швырнул пачку и рванул рычаг.
Костецкий, переждав громкое бурленье, заметил:
— А вот это нерационально: смывать в канализацию материальную ценность…
Поп-физик снова обрел невозмутимость, но уже не улыбался.
— Меня, Костецкий, более волнуют моральные ценности. Даже столь сомнительные, как ваш нравственный облик. А впрочем, я предвижу, что здесь педагогика бессильна…
— Ваша педагогика? — сказал Костецкий.
— Мировая… Поздно уже. Начинать следует вот с таких… — Он неожиданно повернулся к братьям Ямщиковым и сменил тон. — Надо же как надымился! Аж белый весь!
Ваня Ямщиков больше не прикладывал платок к носу, но все же еще стоял с запрокинутым лицом, упирался затылком в стену. Кровь уже не шла, следы ее Венька стер влажным платком, но лицо братишки по-прежнему было бледным.
Мстислав Георгиевич шагнул к Ване. Венька в ту минуту стоял от брата в двух шагах. Всех восьмиклассников Поп-физик уже более или менее знал и понимал, конечно, что у Веньки Редактора ничего общего с курильщиками быть не может. И, не взглянув на него, Мстислав Георгиевич резко нагнулся над Ваней. Взял его за подбородок.
— Еле стоишь! Эк ведь насосался дряни! Еще есть? — Он длинные свои пальцы ловко сунул в карман Ваниных брюк.
Ваня дернулся, затылком крепко царапнул по стене, и в тот же миг Венька врезался между Поп-физиком и братишкой:
— Вы что! У него кровь, а вы!.. — Голос Веньки был не голос, а сплошной яростный звон. Лицо побелело — сильней, чем у брата.
Мстислава Георгиевича отшатнуло.
— Да ты что… Ямщиков!.. Я…
— У него кровь, а вы… — опять сказал Венька, часто дыша. Он заслонил Ваню.
Егор успел заметить, что у того в ноздре опять набухла красная капля. Заметил, видно, это и Поп-физик. Сказал, пряча смущение:
— Что, по-твоему, это я ему нос разбил?
— А нечего в чужие карманы лазить, — тонко отчеканил Редактор. — У себя шарьте, а у него права не имеете.
— Ну, ты… — Мстислав Георгиевич шевельнул желваками. — Соображаешь, с кем говоришь? И что говоришь…
— Между прочим, он за брата заступается, — неожиданно сказал с подоконника Егор.
Мстислав Георгиевич оглянулся:
— Ну и что? Значит, можно позволять хамство?
— А обшаривать малышей — это, конечно, не хамство, — заметил в пространство Костецкий.
Поп-физик повернулся к нему.
— А вас с какой стороны это задевает?
— Просто фиксирую обстоятельство. — Костецкий опять тонко улыбнулся. — Мировая педагогика дала сбой. Перед лицом двух братьев.
Кто-то из малышей осторожно хихикнул. Поп-физик медленно спросил:
— Знаете, Костецкий, о чем я мечтаю?
— Разумеется, знаю. О светлом июньском дне, когда мы встретимся на выпускном экзамене. Вот тогда-то…
— Нет, о более позднем дне, — перебил Поп-физик. — Когда вы с аттестатом и, возможно, даже с медалью покинете родную школу и мы сможем встретиться где-нибудь… так сказать, на равных. Тогда я смогу без особого риска для своей должности дать вам оплеуху. В крайнем случае поплачусь пятнадцатью сутками. Удовольствие стоит того…
Стало очень тихо. Костецкий опустил голову, сбил с рукава чешуйку пепла и сказал совсем негромко:
— Вы ждете от меня примитивного ответа. В том смысле, что неизвестно еще, кто кого, не правда ли?.. Нет, оставим это для другого раза. Как и дискуссию о нравственном облике. Дело-то не во мне. Дело в таких, как он… — Костецкий кивнул на Ваню. — Им, беднягам, сколько еще страдать из-за вашей «педагогики»…
Он обошел Поп-физика и с приятелями двинулся к двери.
— Платок… — сказал Венька.
Костецкий махнул рукой.
Грянул звонок. Поп-физик вздрогнул, деловито посмотрел на часы и, не глядя по сторонам, тоже быстро вышел.
Умчалась мелкота. Венька еще раз вытер Ване нос, взял его за плечо и повел к двери. Не оглянувшись на Егора.
То, что Редактор даже не посмотрел на него, Егора неожиданно раздосадовало. Как-никак он, Гошка Петров, за Веньку только что заступился. Пусть случайно, мельком, но все-таки. А тот ни ухом, ни глазом не повел… Мимолетное сочувствие к братьям Ямщиковым разом угасло, и Егор в опустевшем туалете начал думать о Редакторе с привычной ленивой неприязнью.
Пятиклассник Женька Ушаков – герой повести из цикла «Сказки о парусах и крыльях» – попадает на таинственный остров Двид, и необходимость помочь своим новым друзьям-островитянам вовлекает его в невероятные приключения.
Владислав Крапивин – известный писатель, автор замечательных книг "Оруженосец Кашка", "Мальчик со шпагой", "Мушкетер и фея", "Стража Лопухастых островов", "Колесо Перепелкина" и многих других.Эта повесть – о мальчишках с верными и смелыми сердцами. О тех, кто никогда не встанет к ветру спиной. Даже если это очень сильный ветер…
Герои знаменитого романа из цикла «Острова и капитаны» – 10-13-летние моряки и фехтовальщики отряда `Эспада`. Справедливость и доброта, верная мальчишеская дружба и готовность отстаивать правду и отвечать за свои поступки – настоящий кодекс чести для этих ребят, которые свято следуют ему в своей непростой жизни, реальной, но удивительным образом граничащей со сказкой…
Владислав Крапивин — известный писатель, автор замечательных книг «Оруженосец Кашка», «Мальчик со шпагой», «Мушкетер и фея», «Стража Лопухастых островов», «Колесо Перепёлкина» и многих других.В этой повести рассказывается о мальчишке, который всю жизнь мечтал попасть к морю. И, наконец, его мечта сбылась — он оказался в городе, где все связано с флотом.
Эта повесть – история приключений двух озорников: щенка, который очень хотел найти своего настоящего хозяина, и мальчика Уголька, всю жизнь мечтавшего о верном друге.
Владислав Крапивин – известный писатель, автор замечательных книг "Оруженосец Кашка", "Мальчик со шпагой", "Мушкетер и фея", "Стража Лопухастых островов", "Колесо Перепелкина" и многих других.В этой повести рассказывается о сказочных странах Тыквогонии и Никалукии и приключениях ее необыкновенных обитателей.
Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.
События романа уводят читателя в историю кругосветного плавания Крузенштерна и Лисянского, в дни боев за Севастополь и возвращают в наше время. Фабула построена на приключениях мальчишек разных эпох — главных героев романа, олицетворяющих идею связи поколений. В этом томе — первые две книги романа. Художник Е. И. Стерлигова.
Корабельный колокол в громадном обеденном зале, где стояла небывалых размеров модель учебного фрегата, двойным ударом, слышным на всех трех этажах, отметил начало первой перемены. Распахивались двери. Солидные гардемарины-выпускники выходили не спеша. Строго поглядывали на кадет, которые по малолетству не обрели еще сдержанности и неслись куда-то с криками и хохотом...
Третья книга романа известного уральского писателя. Фабула построена на приключениях мальчишек разных эпох — главных героев романа, олицетворяющих идею связи поколений.
Гай познакомился со здешними мальчишками через неделю после приезда....В первый выходной, когда Толику не надо было идти в лабораторию, они отправились в Херсонес. Бродили среди серых стен и башен, среди засыпанных и заросших древних кварталов, среди колонн разрушенных храмов, по желтым скалистым обрывам и каменистым пляжам, где волны перекатывали крупную гальку.Толик то хватал Гая за рубашку, когда он пытался нырнуть в черный лаз подземелья или вскарабкаться по отвесу башни, то поторапливал, если он замирал надолго над притаившимся крабом или плоским камнем с полустертыми непонятными буквами.