Острова эфирного океана - [52]

Старик Штейн был настойчив и ему долго не хотелось сдаваться. Указывая на облачный столб вулкана, он шутя говорил, что подобно древним евреям, блуждавшим в пустыне, они идут по указанию этого облачного столба, по ночам кажущегося огненным и освещающим им дорогу. Быть может оно и выведет их на настоящую дорогу.

Однако, вскоре все убедились, что идти вперед — значит рисковать жизнью. Подземный гул землетрясения повторялся в последние дни и потому решено было повернуть обратно. Но не успели они сделать и одного дня пути, как новый удар землетрясения привел их прямо в панический ужас. Оно сопровождалось не только сдвигами, но и образованием громадных трещин в горах, значительно затруднявших обратный путь. Через день они пришли к месту одной из предшествующих своих ночевок и к ужасу убедились, что их отделяет от нее поперечная трещина сказочных размеров, образовавшаяся во время землетрясения. В ширину она достигала от 10 до 30 метров, а глубина была неопределима, зияя загадочной черной щелью. Переходить ее им не было никакой возможности и потому оставалось одно из двух: или подниматься к востоку в гору или спускаться к западу, где вдали под пеленой тумана, по-видимому, синели леса. Но подниматься вверх, почти к вулкану, — это значило бы снова возвращаться назад, и потому оставался единственный выход — спускаться к западу вдоль трещины до тех пор, пока она не окончится, чтобы перейти потом к северу.

Рассуждать долго не было времени и все торопливо пошли к западу. Ночью решили не останавливаться и идти дальше. Временами, озираясь назад, они видели отдаленный свет, блестевший в клубах дыма над вулканом, который уже никак не был теперь спасительным маяком; наоборот, в его зловещем отблеске виделось грозное предостережете. На утренней заре, усталые, они присели отдохнуть. Трещина не уменьшалась и небольшими излучинами уходила вдаль, слегка направившись к северо-западу. Уклон местности был настолько значителен, что скоро вулкан скрылся за уступами скал и хвощовая и хвойная растительность стала попадаться все чаще и чаще. Было ясно, что еще ниже начнутся леса.

На следующий день, во время дневного привала, Добровольский обратил внимание на то, что у самой поверхности почвы заметен небольшой слой углекислоты, так как не удавалось развести костра. Огонь гас при приближении его к почве. Было ясно, что впереди лежала новая долина смерти, подобная той, в которой едва не погиб Карл Карлович, и потому спускаться вниз было опасно. Что же, однако, оставалось делать бедным путешественникам, загнанным жестокостью самой природы в такой непроходимый тупик: сзади гроза вулкана, впереди пропасть, в стороне долина смерти…

Вдруг оглушительный взрыв потряс окрестность. Облако пара с шипением поднялось над скалами в той точке горизонта, за которой приблизительно находился вулкан. Очевидно, произошло так долго подготавливающееся в недрах подземного мира извержение лавы на поверхность.

— Смотрите, — сказал через минуту Имеретинский, — лава течет ужасным потоком и кажется в нашу сторону! Надо спасаться!..

— Но куда же нам идти? — в отчаянии вскричал Добровольский. — Мы кажется, погибли…

— Господа, не будем терять присутствия духа! Давайте серьезно обсудим наше положение, — сказал Штейн. — Быть-может еще…

Но вдруг счастливая мысль озарила Имеретинского, при взгляде на отдаленную группу сигиллярий.

— Господа! — вскричал он, — ни одной минуты промедления! Мы устроим мост через пропасть…

— Что вы, какой мост? — с ужасом посмотрел на него Добровольский, но вспомнив, как уже однажды его друг спас их, когда пошел чинить разорванные цепи "Победителя Пространства" над пропастью междупланетного пространства, — он готов был поверить и теперь в спасение, хотя помощи не было видно ни откуда.

— Мы срубим одно только вот это дерево и, положив через пропасть, спустимся на ту сторону. Вы замечаете, что противоположный берег трещины лежит ниже нашего, следовательно, уклон, к нашему счастью, в ту сторону. Итак, за дело, не теряя времени…

Подрубить сигиллярию было делом одной минуты. Трудно подавалась только крепкая кора, внутреннюю же древесину можно было перерезать также легко, как мочалу. Срубленный высокий ствол рухнул вниз; благодаря легкости, путникам не стоило особенного труда стащить его к пропасти.

— Теперь, господа, все дело в том, чтобы суметь перекинуть его на противоположную сторону. Сделаем так. Положим дерево перпендикулярно к трещине, вот на это место, которое, наиболее возвышается над противоположным краем.

Все молча последовали за Имеретинским и общими усилиями положили ствол дерева на указанное место, отрубив верхушку.

— Попробуем толкнуть его теперь сразу так, чтобы оно скользнуло вдоль своей оси и противоположным концом попало на тот берег.

Сказано-сделано… но всего на какой-нибудь метр не достигнув противоположного края, дерево с треском зашумело в пропасть и вскоре скрылось в ее мрачной глубине. У всех опустились руки с досады от постигшей их неудачи. Однако, медлить было нельзя. Они начали рубить другое дерево, более тонкое, чем первое. В это время на скалах юго-западного горизонта что-то ослепительно блеснуло, как струя раскаленной стали на каком-нибудь металлургическом заводе. Это поток лавы спускался со скал прямо на наших путников, вздымая над собой клубы паров.