Остров зомби - [38]

Эстрада кивнул. Вызвав лейтенанта охраны, он приказал тому позаботиться обо всем.

Корасон шагнул к вертолету.

– Вы во дворец? – спросил Эстрада.

– Разумеется, – ответил Корасон. – Нужно разорвать отношения с Соединенными Штатами. – Поднимаясь в вертолет, он фыркнул: – Тоже мне сила! Сила – это я.

Он не обратил внимания, что поблизости, в горах, вновь застучали барабаны.

Глава девятая

Шоссе, ведущее к столице, было все в колдобинах, и джип отчаянно трясло на ухабах. Хотя Бакья и поставляла на мировой рынок двадцать девять процентов всего битума – по этой причине весь остров был испещрен глубокими карьерами – никому в правительстве в голову не приводило привести в порядок собственные дороги.

В глубине джипа тряслись в клетках ( три фута – высота, два – длина и ширина ) неподвижные тела Римо и Чиуна Сопровождавшие их стражники обозревали проносившуюся за бортом автомобиля голую равнину – словно боясь нападения Руби Гонзалес.

А Руби, прицепившись снизу к автомобилю, мчалась вперед вместе с ними, сжимая подмышкой винтовку. Снизу ее больно били мелкие острые камешки, отскакивавшие от полотна дороги, сверху шел жар от разогретого глушителя, хотя она и старалась держаться от него подальше, чтобы не сгореть заживо. Она считала, что сможет продержаться минут сорок пять – не больше. Если за это время джип не доедет до города, ей не останется ничего другого, как, выскользнув из-под автомобиля, первым выстрелом продырявить шину и уложить всех солдат, прежде чем ее схватят. Рискованная акция, но другого выхода нет. Хотя лучше бы добраться благополучно до Сьюдад Нативидадо под машиной.

Спустя полчаса Руби поняла, что они въехали в столицу. Вскоре джип остановился. Окружившие автомобиль люди громко обсуждали на местном диалекте захват Чиуна и Римо.

Руби разжала руки и тихо опустилась прямо в дорожную пыль. Как только автомобиль отъехал, пропустив ее между колес, Руби встала, отряхнулась и шагнула в толпу.

– Только так можно отделаться от этих приставал солдат, – проговорила она, старательно подражая островному выговору, и, не дожидаясь ответа, пошла в направлении уличных лотков.

Она могла бы, конечно, вернуться в свой гостиничный номер, власти, скорее всего, не догадались устроить там засаду, но нельзя было рисковать.

Тем временем вертолет президента приземлился в дворцовом саду, а сам Корасон беседовал в приемной с Эстрадой.

– Аппарат справился с ними, – сказал президент.

– Но американцы остались живы, – уточнил майор Эстрада.

– Это потому, что я не направил луч прямо на них.

– Почему президент не обратил их в лужицы? Хотя бы потом – когда они валялись, как свиньи, у ваших ног?

– Да, мне ясно, почему я всегда буду президентом, а тебе им сроду не бывать, – сказал Корасон. – Неужели непонятно? Во-первых, я сохранил им жизнь, чтобы иметь заложников и держать в руках Америку. Может, мне захочется устроить над ними суд и потрепать нервы американцам, если они будут задаваться.

– Пока эти двое живы, неприятностей не оберешься. Вспомните, что говорила ваша кузина Хуанита.

– Она говорила, что беда придет ко мне от святого человека с гор. А с ним я управлюсь иначе.

– Как «иначе»?

– Надо выбраться в горы и совершить наконец то, что давно пора сделать. Надо покончить с этим стариком. Я, навечно избранный президент, стану и религиозным вождем моего народа.

– Такого не позволял себе ни один президент, – предупредил Эстрада.

– Ни один президент не был столь велик и славен как Генералиссимус Корасон, – скромно произнес диктатор.

– О'кей, – сказал Эстрада. – Что же делать мне?

– Сделай так, чтобы клетки с американцами выставили на обозрение в центре города. Поставь вокруг часовых. Сделай плакат, что так Бахья расправляется с нарушителями порядка. А потом оставь все другие дела, свяжись с Соединенными Штатами и объяви, что мы разрываем с ними всякие отношения.

– Опять? Я только вчера проделал это.

– А сегодня я на время снова с ними подружился.

– А зачем мы так поступаем, генерал?

– Генералиссимус, – поправил Корасон.

– Конечно же, Генералиссимус. Виноват. Так зачем же?

– Нам лучше иметь дело с русскими. Если мы порвем с Америкой, они немного повоют и успокоятся. А русские в таком случае пришлют наемного убийцу. Тут уж не до смеха. И вообще коммунистом быть хорошо. Никто не станет придираться, что у нас есть политические заключенные и что крестьяне голодают, и все прочее. Только союзники Америки должны заботиться о своем народе. Возьми хоть арабов. У них куча денег, а они ведь ни цента не дают в Организацию Объединенных Наций. Платят только Америка и союзники.

– Тонко придумано! – восхитился Эстрада. – Больше от меня ничего не требуется?

– Нет. Когда закончишь, подавай лимузин. Поедем в горы и разделаемся с этим старцем.

– Людям не понравится, если убьют их религиозного вождя.

– А люди ничего не узнают, – сказал Корасон. – Пусть это тебя не волнует. Пойду посплю, а когда проснусь – сразу отправимся. Как там насчет новых бабешек? Не появлялись?

– Пока не видел.

– Ну, ладно. Посплю один. Так поставь клетки на площади. И не забудь про охрану!

Руби Гонзалес обменяла брюки и рубашку, даже не без выгоды для себя, на муму – длинный бесформенный балахон с цветами на зеленом фоне – типичную женскую одежду этого региона. Однако ремень она предусмотрительно оставила себе.