Остров яблок - [54]

.

Они сидели друг напротив друга и настороженно молчали. Мейр ждал переводчика, который куда-то запропастился. Николай ничего не ждал и не хотел никакого разговора. Хотел только попасть наконец на свежий воздух из этих проклятых коридоров, из этих гнусных комнат, обитых мёртвым пластиком. Ему вдруг стало лучше, он проснулся, попробовал сесть. Потом встал. А на следующий день его провели по коридорам, держа под руки. И вот он сидит напротив главного человека в этой истории. Придётся разговаривать.

Мейр вдруг заговорил по-английски, предложил виски. Николай спокойно согласился и выпил сразу всю предложенную порцию. На вопросительный взгляд ответил твёрдо:

– На меня спиртное в последнее время не действует. Совсем.

– Вы хорошо говорите по-английски, – заметил Мейр.

Николай кивнул.

– Нам не стоит ждать переводчика?

– Это вам решать.

– Как вы себя чувствуете?

– Вы знаете.

– О’кей. Давайте говорить напрямую. Меня зовут Мейр Гамер. Я недавно ушёл с поста руководителя крупной разведывательной службы.

– После пятого мая?

– Да, после пятого мая. Вы правильно догадались. Вы также наверняка догадались, что мы в одной лодке. Мы втянуты в одни и те же события.

– Да. И нет.

– То есть?

– Моя сторона – ветер.

– О’кей. Пусть ветер. Это уже немало.

Наконец-то появился переводчик – невысокий, круглолицый господинчик с несерьёзными ямочками на щеках. Поздоровался. Сел в уголке и приготовился к работе.

– Альберт, вы можете пока только слушать. Если мы что-то неточно поймём в речи друг друга, вмешивайтесь. Господин Куйбышев прекрасно говорит по-английски.

Переводчик вежливо улыбнулся. Мейр переставил бутыль виски поближе к Николаю и сделал приглашающий жест рукой. Потом включил проектор.

– Смотрите.

На экране пробежала заставка CNN, диктор скороговоркой бубнил что-то про сенсационное заявление, провокации русских спецслужб и развязывание новой мировой войны. Судя по подводке, материал был не из рядовых. Следом за диктором на фоне здания штаб-квартиры ООН возникло знакомое лицо. «Отец!» – удивился Николай. Алексей Филиппович Куйбышев вел брифинг в пресс-центре, за столом, утыканным микрофонами, в непрерывном блеске вспышек. В новостях показывали нарезку: видимо, само заявление было весьма длинным.

«Таким образом, мы имеем дело с самой масштабной провокацией КГБ за всю историю этой организации. Я намеренно называю их по-старому – комитет государственной безопасности, потому что и люди, и методы там прежние». И другой ракурс камеры, и Алексей Филиппович уже не отвечает на вопрос, а читает текст заявления: «Я предоставляю Совету Безопасности документы, свидетельствующие о том, что талантливые русские учёные, Владимир Калинин и Николай Куйбышев, жестоко преследовались, подвергались пыткам и психологическому воздействию. Один из них погиб, второй ещё жив. Он находится в одном из секретных бункеров КГБ. Господа, это мой сын».

Вспышки фотокорреспондентов засверкали с удвоенной частотой. Алексей Филиппович прервался, поправил галстук, прикоснулся платком к уголкам глаз.

«Группа молодых российских ученых разработала способ нейтрализации оружейного плутония. Исследования велись в закрытом уральском городе Подозёрске. Пятого мая этого года руководство Российской Федерации предприняло беспрецедентную попытку уничтожить всю научную группу. Были задействованы две десантные дивизии, танковые соединения, инженерные и космические войска».

Лицо Куйбышева-старшего исчезло из кадра. Пошли кадры хроники: десантники цепью идут через лес, танки выходят на огневые позиции, вертолёты нависают над сопками. Через поле к скале торопливым шагом идёт человек в светлой рубашке. Видно, что она промокла на спине от дождя. Человек не оглядывается, спешит. Подходит к скале, поворачивается. Вытирает лицо. Смотрит вверх. И исчезает за стеной огня.

«Вы видите документальную запись. Так погиб Владимир Калинин. Пресса преподносила его как кладоискателя, потому что некоторые разработки этого учёного позволили легко находить спрятанные в толще земли металлы. Но основной смысл деятельности был в другом. Изобретена мощнейшая система подавления ядерных реакций. Все изотопы урана, известные как «оружейный плутоний», теперь не более чем куски металла. Ядерная опасность не существует более на планете Земля».

На экране появился затенённый силуэт некоего военного, дающего интервью, сидя спиной к освещённому окну. Голос был изменен программой. Побежали титры на четырех языках: «Центральное Разведывательное Управление подтверждает факты, изложенные господином Куйбышевым. Ни одна страна мира больше не является обладателем ядерного оружия. Мир стоит на пороге совершенно новых мирных соглашений или же на пороге большой войны…»

Мейр выключил запись.

– Вы сможете посмотреть всё целиком. И заявление, сделанное вашим отцом, и все материалы по Владимиру Калинину.

– Зачем он это сделал? Ведь это же фальсификация?..

– Нет, это правда.

– Я не вёл никаких разработок по ядерному оружию. А Калинин вообще не ученый.

– Вы всё узнаете, господин Куйбышев. Не спешите. Пока вам должно хватить сознания того, что в мире больше нет ядерного оружия. В любой момент может начаться война. И вы оказались в самом центре глобального политического скандала. Именно поэтому мы вас изолировали. Назад, к спокойной жизни, вернуться вам будет невозможно. Даже если очень хочется. Но надо продолжать работать, и мы такую возможность вам предоставим.