Остров везения - [18]

– Если помнешь новый мой, то может и не хватить, – уточнила Маша.

– Так все равно такие деньги никакой страховщик за меня платить не будет. Поэтому я предлагаю – пусть автовладелец в момент прохождения техосмотра подписывает обязательство в случае ДТП по своей вине в трехдневный срок оплатить ущерб в пределах… ну, скажем… десяти тысяч рублей. Учитывая, что очень неплохой «Руссо-Балт Стандарт» стоит всего три тысячи, а «Престиж» – шесть с половиной, этого более чем достаточно. Если же кто-то решит, что ему впадлу ездить на машине стоимостью меньше миллиона, – да на здоровье! У нас, блин, свобода, что бы там ни клеветали враги. Сам покупай, сам езди, за свой счет ремонтируй, даже если ты совсем не виноват в том, что тебя стукнули. Ибо не фиг нагло подчеркивать имущественное неравенство, от этого в обществе может вырасти социальная напряженность. Тем более что какую-то денежку такой тип получит – как раз чтобы хватило отремонтировать машину за десять тысяч.

– Не все смогут с чистой совестью подписать обязательство на подобные деньги, – заметила Маша.

– Правильно, вот тут и начинается настоящая свобода выбора. Предположим, у человека нет таких денег, но он уверен в том, что не будет ничего нарушать. И подпишет бумагу. Тогда, если вопреки его уверенности страховой случай все же наступит, ущерб возместит государство. А несостоятельного должника оно законопатит добывать золото или алмазы и не выпустит, пока тот полностью не погасит долг, включая проценты и расходы на собственную транспортировку и охрану.

Однако такая перспектива вдохновит далеко не всех, вот тут-то и нужна возможность обратиться в страховую компанию. Сугубо добровольно, никакая принудиловка здесь и рядом не лежала. За какой-то взнос компания возьмет на себя взаимоотношения клиента с государством. Именно с ним, а не с пострадавшими в аварии! Им все равно государство заплатит, только за возмещением своих расходов оно теперь обратится не к клиенту, а к страховой компании.

– А почему ущерб не может возместить непосредственно страховщик? – поинтересовалась ее величество.

– Машенька, – всплеснул руками я, – и четверти века не прошло, а ты уже все забыла! Вспомни, как в седьмом году тебя притер какой-то джип. На твоем «Дерби» только пара царапин, зато комбез в клочья и со шлема всю аэрографию стесало. Так вот, оплатили тебе только царапины на скутере. И это тебе еще повезло – мне, например, в подобной ситуации вообще ни хрена не заплатили. А все потому, что страховая компания – организация коммерческая, то есть в первую очередь пекущаяся о своих доходах. Нет уж, пусть платит государство, а компания, если ее совсем жаба задушит, потом с ним судится, доказывая, что выплаты были избыточными.

– Теперь весь проект придется переписывать, – вздохнул император. – Может, свалить это дело на Думу?

– Имело бы смысл, если бы мы сами не знали, что писать. А раз знаем, то зачем раньше времени привлекать эту говорильню? Когда понадобится, она утвердит. Если же предоставить ей свободу, то на выходе мы получим как раз то самое, что есть в Федерации, потому как побудительные мотивы что для той Думы, что для нашей одинаковые.

– Вот те раз, – удивился император, – а я-то считал, что у нас Дума все-таки стала малость поприличнее, чем там. Ведь уже шестой созыв! Зря, что ли, ты из первых пяти столько народу пересажал, неужели оставшиеся на свободе так ничему и не научились?

– Разумеется, главное они запомнили крепко-накрепко. Оно состоит в том, что позволить себе спор с императором или канцлером может только кристально чистый думец, от самого момента рождения и по настоящее время даже близко не подходивший к нарушению никакого закона. А в остальном – парламент как парламент, не лучше и не хуже всяких прочих. Когда не задеты лично его шкурные интересы, он может даже иногда принимать решения в интересах народа. С чем, кстати, совсем плохо в Федерации. Тамошняя Дума, может, иногда и хотела бы порадеть о народе, но она просто не знает, как это сделать. Нет у нее механизма обратной связи, есть только механизм лоббирования. То есть она может выражать либо интересы отдельных группировок крупного капитала, либо свои собственные. В отличие от той, наша способна иногда думать и о народе, но это не важно. Потому как средний парламентарий, за очень небольшими исключениями, в случае когда задеваются его личные интересы, сам по себе способен отстаивать только их и ничего больше. Все остальное – исключительно под дулом пистолета. Так вот, вопросы поведения на дорогах вплотную касаются любого думца. И значит, если над каждым из них не будет маячить дамоклов меч Конституционного суда или моего комиссариата, то они примут документ, отражающий интересы лиц с доходами, как у среднего думца, и с общественным положением, как у него. То есть правила станут такими, чтобы именно этим людям было наиболее комфортно ездить, а от остальных потребуется всего лишь им не мешать. В Федерации процесс уже пошел именно в этом направлении. Правда, он не закончен, но это просто потому, что скоро выборы и, значит, надо поосторожнее с непопулярными мерами. А потом можно будет развернуться вовсю. И штрафы поднять до такой величины, чтобы они стали неподъемными для обычного водителя, не допущенного к кормушке. И много чего еще из той же самой оперы. Мне иногда даже бывает любопытно – а что они там еще ухитрятся придумать? Ну а наших мы пожалеем. Ни к чему им ломать свои неокрепшие мозги на таких этически сложных проблемах. Что дадут, пусть то и утверждают, можно даже и не совсем единогласно. Кстати…