Остров вечного лета - [35]

В рестхаузе местечка Амбепусса завтракаем. Наш гид в поездке по нагорью, директор одной из школ Канди, добрый и веселый мистер Мендис обещает показать нам все, чем мы заинтересуемся.

Любуемся новым для нас вариантом горной природы. Привычные зеленые горнолесные кряжи — мало ли мы видели таких низкогорий на Карпатах и на Кавказе, на Урале и на Сахалине! Но с некоторых поворотов вдруг прорисуется силуэтом на фоне неба уцелевшая на гребне пальма, да подскажет память, что сегодня 31 января, и поймешь: вся эта зелень совсем не карпатская и не сахалинская, и ты находишься в еще невиданной, невероятной стране вечного лета.

Перед большим витком на подъеме автобус останавливается, и нам предлагают проделать часть пути пешком. Не верим своему счастью — чувствовать своими ногами грунт дороги, спрямлять ее зигзаги по щебенчатым тропкам, трогать тропические кусты и деревья, ковырять перочинным ножом обнажения кирпично-красной почвы — латерита.

Из движущегося автобуса видишь лишь мелькающий фильм. Идя пешком, впитываешь все детали огромной застывшей картины и запоминаешь ее — пусть одну и, может быть, не самую лучшую, но зато навеки.

За широкой долиной, над гребнем хребтика, ограждающего горизонт, высится странная обособленная гора, идеально плосковерхая, точно ее состругали, и с обрывистыми, почти отвесными склонами — не искусственно ли воздвигнутая крепость? Кому-то она своей формой напоминала лежащий том библии. Отсюда и ее название: Байбл-рок — «Библейская скала».

Чтобы уловить и выразить глубину панорамы со «скалой-Библией», захватываю видоискателем аппарата в качестве детали первого плана будущей фотографии какой-то придорожный щит. Но, оказывается, он тут, и поставлен с расчетом на использование для этой цели. Когда снимок будет отпечатан, то даже на нем можно будет различить настойчивую рекламу «Пейте минеральную воду львиной марки». Что ж, цель хозяев достигнута. Их приглашение не только пакостит превосходную панораму на месте, но на тысячах фотографий расходится и по всему миру.

Рядом крутой изгиб дорожного серпантина. Вместо; того чтобы лишним взрывом снять преграждавшую путь нависшую скалу, строители дороги продолбили тут крохотный туннельчик, точнее — просто оставили скальную арку. Декоративный прием ради увеличения живописности пути. Но попробуйте сфотографировать его, и в кадр неминуемо въедет еще одна назойливая реклама, на сей раз мыла и пудры.

У основания поросшего пальмами склона струится, отливая голубизной среди зелени, чистая горная речка. На скальной терраске распластался и блаженствует на солнышке двухметровый варан. Встретишь такого, непредупрежденный, и, пожалуй, примешь за крокодила.

Неожиданно в этом мире торжественно молчаливых кудряво-зеленых круч и тихо журчащей реки раздается откуда-то сверху резкий гудок паровоза. Мы знали, что неподалеку от нас из Коломбо в Канди идет и железная дорога, но где она проложена — не представляли.

Вскидываем головы и видим: над головокружительными кручами на несколько десятков метров выше нас врублен едва заметный горизонтальный карниз, и по нему, ныряя из туннеля в туннель, бойко катится, словно игрушечный, паровозик с гирляндой вагончиков.

Садимся в догнавший нас автобус и, сделав еще несколько витков, шоссе поднимается к уровню железной дороги. Она подходит к нам слева, и, вместе с шоссе, устремляется в широкую выемку перевала Кадуганнава. Мы поднялись уже более чем на полкилометра над морем.

Перевал через предгорный кряж, ограждающий Кандийскую котловину. В недавнем прошлом это были важнейшие стратегические ворота горной столицы сингалов. При современном совершенстве дорог и начисто сметенных джунглях трудно себе представить, как именно здесь бедствовали и гибли изнуряемые лесными пи-явками батальоны английских завоевателей Цейлона.

Перевал, но в сторону Канди не открывается никаких видов. Склон по ту сторону седловины совсем малозаметен. В сущности мы поднялись не на хребет, а на склон уступа, ограждающего с юго-запада Кандийское плоскогорье.

Жилые домики вдоль дороги так и не прекращались на всем пути от Коломбо почти ни на одну сотню метров. Перед нами прошел весь сплошь покоренный и заселенный человеком юго-запад Цейлона.

Перед самым въездом в Перадению — мост через крупнейшую реку Цейлона. Быстро, но спокойно мчит свои мутные буро-красные воды Махавели-Ганга — «Большая песчаная река». На мосту стоят люди — нас встречают представители города Канди и Цейлонского университета.

Корпуса его недавно отстроены, они на год моложе новых зданий Московского университета на Ленинских горах. Нам показывают неплохо оборудованные аудитории и лаборатории, кабинет географии с большими коллекциями крупномасштабных карт. К сожалению, болен глава университетских географов Цейлона — профессор Куларатнам. Задаем ряд вопросов по геоморфологии и климату острова его ассистентам.

На приеме, который устроило нам руководство университета, мы с профессором Степановым, оба географы из Московского университета, выступаем с приветствиями цейлонским коллегам и вручаем им ряд трудов московских географов.