Остров вечного лета - [24]

Впрочем, зачем мы тратим время на осмотр копий скульптур Анурадхапуры? Ведь мы же посетим эти руины и воочию увидим подлинники! А вот сердце с.р.е.д.н.е.в.е.к.о.в.о.г. о Цейлона — город Полоннаруву, возвысившийся в XII веке стараниями великого царя и полководца Паракрамы Баху, мы не увидим: наводнением отменен наш маршрут и к этой достопримечательности острова, так что надо внимательнее осмотреть в музее именно то, что касается Полоннарувы.

Вот он, сам Паракрама Баху Великий — гипсовая копия статуи, украшающей руины Полоннарувы. Оригинал его там изваян из целой скалы. Статуя некрасива, возможно, потому, что сам объект не отличался гармонией пропорций, или же в силу архаичности манеры исполнения. Но не откажешь ваятелю в талантливости. Фигура? выразительна и величава.

Торжественно держит старый король священный пальмовый лист «ола». Именно на таких листьях записана древними летописцами Махаванза — эпическая история античного величия Цейлона. Сингальская юбка хорошо облекает прочно поставленные ноги — в скульптуре не так-то просто создать впечатление облекающей ткани. Лицо уверенно и властно смотрит далеко вперед.

Для сингалов этот человек — объект великого почитания. Он единственный, сумевший надолго справиться с нашествиями северян. Именно он воздвиг силами пленных захватчиков новую столицу Полоннаруву, гордость средних веков цейлонской истории, когда Анурадхапура уже лежала, поверженная во прах. Недаром имя Паракрамы часто служит символом новых начинаний, предпринимаемых современными цейлонцами в области ирригации равнин. Имя короля присвоено одному из крупнейших восстановленных водохранилищ Цейлона.

Уносим с собой чувство глубокого уважения к древнесингальской культуре и к современной любви, с которой цейлонцы берегут и показывают в музее замечательные памятники своей природы и истории.

ЗВЕРИ В РЕСТОРАНЕ

Еще один очаг культуры и науки — цейлонский зоологический сад, называемый в Коломбо просто «Зоо».

Роскошный тропический парк раскинулся на резко холмистой местности, что позволило создать в нем с помощью ряда лестниц и остроумно проложенных дорожек множество уютных аллей, каскадов зелени, эффектных уголков с неожиданно распахивающимися видами.

У входа в парк — компания крупных ярко окрашен-ных попугаев. Они на воле, но сидят, как пришитые, f Остальные птицы и звери находятся в клетках или за > глубокими рвами, как и в любом зоопарке. Но смотришь на бегемота или на бенгальского тигра и думаешь: хоть ты и в неволе, а климат тебе тут обеспечен совсем как дома. А иногда посочувствуешь и по поводу климата.

Могучий тигр в своей дремучей шкуре — как же ему, наверное, жарко в тропиках! Подумалось даже, что наши уссурийские, терпящие по-сибирски суровую зиму, счастливее. Но их бенгальский собрат тут же продемонстрировал, как он справляется с жарой. Он смело вошел в наполняющую ров воду, погрузился в нее по шею и долго с наслаждением сидел так в этой ванне, вызывая в нас уже не жалость, а зависть.

Рядом страдает от жары в своем мощном меху коренной цейлонец — медведь-губач. Этот почему-то не догадывается купаться.

Много и других цейлонских достопримечательностей. Вот зверьки, похожие то ли на кошек, то ли на куниц — виверры, в их числе мангусты, истребители змей; вот и нелепые лемуры, или полуобезьяны, с удивленными мордочками… По их наличию на Цейлоне и Мадагаскаре биогеографы судили, даже о возможном существовании ныне исчезнувшей суши между этими островами в Индийском океане и называли ее Лемурией.

В змеятнике блаженствуют жирные питоны и зловещие кобры.

У клеток с обезьянами толпа, как и в Московском зоопарке. Два шимпанзе сидят за столом, повязав себя салфетками, пьют что-то из чашек, чистят бананы, затем протягивают руки официанту, чтобы он их вытер салфеткой. Поевши, сами превращаются из господ в лакеев и с серьезными физиономиями уносят «со сцены» стол с грязной посудой и объедками.

Подходим к ступенчатому луговому амфитеатру. Каждая ступень, как и арена, задернована; можно сидеть на травке и любоваться зрелищем. Спектакль исполняется бригадой из пяти слонов, которые покорно танцуют, сделают стойки на передних ногах, держат своих укротителей во рту, нежно, не давя, наступают на них своими столбообразными ножищами. Уборщики с огромными совками едва успевают наполнять тележку новыми и новыми кучами слоновьего помета…

Нам предлагается катанье на слонах. Для этого сооружен специальный помост с лесенкой. С него шагают слону прямо на спину. Трое наших товарищей совершают небольшой круг по лужайке, вцепившись в голую спину животного и друг в друга. Поднимаюсь на помост, чтобы участвовать во второй тройке всадников. Но слон почему-то отходит от помоста и удаляется в загон. Катание не состоялось. Нам объясняют, что слон запросил ужинать.

Что ж, понаблюдаем и за трапезой! Слонам нарублены целыми стогами крупные листья, похожие на банановые и пальмовые. Хоботы, гофрированные, как трубки противогазов, замечательно справляются с этим блюдом, отправляя во рты огромные снопы хрустящей глянцевой зелени.

Служитель с большим колуном подходит к слону и надкалывает лежащее тут же большое сырое бревно, создавая, в нем продольную трещину. Слон выказывает удивительную понятливость и, повернув надколотое бревно половчее, наступает на него своей великаньей ногой-тумбой. Ствол с треском распадается на половинки. Какой чудесный способ рубки дров!