Остров вечного лета - [21]

Но из-за чего же горит сыр-бор? Есть ли причины у этих вспышек национальной розни? Неужели откликаются еще те обиды двухтысячелетней давности, когда предки современных дравидов разрушали древнесингальскую цивилизацию?

Тамилы — индуисты, сингалы в большинстве своем! буддисты. Но как раз религии на Цейлоне сосуществуют мирно и не дают повода для распрей.

Мы уже знаем, что, помимо севера Цейлона, тамилы населяют также участок внутри острова — Цейлонское нагорье. Один из моих собеседников-тамилов на вечернем приеме объяснил это тем, что сингалы якобы боятся холода и что поэтому не селятся в горах. Но нам приходилось читать, что у горного сгустка тамильского населения другая история. Это — своеобразный памятник сопротивления цейлонцев колониальной эксплуатации.

Сингалы в массе отказывались работать на капиталистических предприятиях и плантациях, предпочитая скудное существование за счет возделывания каждым своего клочка земли. Тогда-то плантаторы обратили внимание на соседнюю Индию, в которой всегда был избыток и голодных и свободных рабочих рук. Отсюда и повела начало иммиграция тамилов на Цейлонское нагорье. Батрацкая голытьба, не имеющая буквально ни кола, ни двора, предпочла голоду на своей родине тяжелые работы на цейлонских плантаторов, и хлынула на остров.

Собеседник внушает мне, что тамилы борются за гражданские права этой группы батраков, насчитывающей более миллиона человек. Что же, это дело не плохое: конечно, основные производители главного богатства страны — чая — достойны быть полноправными членами цейлонского общества.

Тамилы добились признания своего языка государственным в областях с большинством тамильского населения.

Да мы и сами видели, что тамильский язык преподается в школах Цейлона как вполне полноправный наряду с английским и сингальским.

Но затем начинаются нападки на сингалов вообще и пылкие уверения в несовместимости их сосуществования с тамилами в одном государстве. Это уже настораживает: наверняка и сингалы и тамилы бывают всякие — и хорошие и плохие. Сингальские националисты крайнего толка вряд ли лучше аналогичных тамильских. Но кому вообще нужно это разжигание национальной розни? Тем, кто в прошлом так привык здесь «разделяя властвовать»? И, значит, не дело ли это тех самых дядюшек из Лондона, которые ради подогревания этой розни готовы финансировать даже поездки будущих студентов-тамилов для экзаменов в Кембридж?

МАВРЫ И БЮРГЕРЫ

Еще и еще встречи — «ленчи» и «файвоклоки». Мы в гостях у видного деятеля Мусульманской лиги. Почему мусульманской, в этой стране буддизма?

На острове есть целая народность, именуемая… маврами. В действительности — это индо-арабы, потомки смелых и предприимчивых арабских мореходов, торговавших с Цейлоном еще в глубокой древности. Они и сейчас занимают «вакансии» моряков на побережье и мелких торговцев в городах, напоминая о себе многочисленными вывесками с именами Мохаммедов и Османов.

От сингалов мавры отличаются скорее загорелой, нежели прирожденно коричневой кожей, семитической узостью лиц, высокими красными фесками на головах. И еще одно напоминание о существовании мавров — встречающиеся местами мечети и минареты.

Глава Лиги — гостеприимный хозяин, угощавший гостей и хлопотавший не меньше, чем слуги, то и дело незаметно возникающие за плечами и предупреждающие любое ваше желание. В его доме огромная библиотека — редкое исключение среди посещенных нами домов. Хозяин не только политик, но и любитель разведения орхидей. В его садике заботливо культивируются многие десятки этих растений. Их цветы поразительны по разнообразию красок и вычурности очертаний.

Обед у другого мавра — «независимого мусульманина». Здесь женская и мужская половины нашей делегации вынуждены были разъединиться. Правда, чадру тут не носят, и вход на женскую половину дома мужчинам не совсем запрещен — нам даже разрешили заглянуть на пяток минут в дамскую гостиную. Но мусульманские дамы были так замкнуты и молчаливы, что мы сочли удобным поскорее покинуть их обитель.

Две молодые брюнетки из числа учительниц — членов туристского клуба — выделялись среди остальных! значительно более белой, почти европейской кожей. И в графе «национальность» в списке членов этого клуба против их фамилий значилось не сингал, не тамил и не мавр, а совсем неожиданное, если не знать истории Цейлона, — бюргер. Национальность — бюргер!

Бюргеры — это потомки голландско-цейлонских метисов, живущие на острове со времени владычества Нидерландов. При англичанах бюргеры держались в числе «избранных», гордились «белой кровью», хотя и занимали по преимуществу места мелких чиновников. Мне приходилось слышать, что многим бюргерам независимость Цейлона пришлась не по вкусу: при власти сингалов их «преимущество» по части белизны расы теряло цену.

Мы приглашены на обед в семью одной из двух учительниц бюргерш. Это семья старого виноторговца, который встречает нас сообщением, что раньше он знал (и при этом путал) всего два русских слова — «водка» и «Волга», но что теперь он хорошо знает третье, — конечно, «спутник».

За обедом пробуем цейлонские вина. Кокосовый «арак» типа коньяка горек и мало приятен по запаху… Остальное — привозное: виски, десертные, сухие вина…