Остров в огне - [45]

Кармен от всей души поблагодарила бойца. Собака жадно напилась и несколько успокоилась. Она снова взяла след.

К счастью, идти всем стало легче. Они должны были вот-вот выбраться на поляну. Кустарник стал уже не таким густым. Над головой показались звезды, помогая лучше ориентироваться.

Вскоре путники увидели примерно в двухстах метрах темное строение. Оттуда доносился гул голосов.

«Здесь», — одновременно подумали девушка и офицер.

Браво, задыхаясь от усталости, лег. Потом с трудом дополз до проклятого дома. Роберто зарядил револьвер и скомандовал:

— Вперед!

— Воду! Храм Воду! — зашептали в страхе повстанцы.

И как раз когда капитан бросился к строению, вдали послышались выстрелы. Очевидно, то был Карлос со своими солдатами.

ГЛАВА 21

За топоры! — Освобождение. — Помилование. — Возмездие. — Еще одно нападение. — Бойня. — Жрецы и идолы наконец гибнут. — Мариус, Браво и Пабло. — Волнения. — Бдительность. — Окружены испанцами.

Если бы с капитаном Роберто шли солдаты только из местных жителей, вероятно, никто не осмелился бы вызвать гнев Воду. Страх, внушаемый кровожадным божеством, был столь велик, что даже неверующие боялись поднять на него руку.

К счастью, Карлос Вальенте, подбирая людей, взял с собой в основном американских волонтеров, высокорослых техасцев, не боящихся ми Бога, ни черта. Они не ведали, что такое паника, и были готовы к любым превратностям партизанской войны.

Роберто забрал с собой семерых. Примкнув штыки, они ринулись вслед за капитаном. За ними последовали остальные солдаты. Добежав до входа, нападающие обнаружили, что он заперт на все замки.

И тут ночную тишь разорвал крик женщины, зовущей на помощь. Нужно было срочно взламывать дверь.

— Двоим взять топоры! — скомандовал капитан. — Остальные приготовьтесь стрелять!

У каждого американца к поясу был прикреплен топорик с дубовым топорищем и широким лезвием. Он крайне необходим при ведении войны в лесистой местности. Но сперва попробовали сделать иначе. Солдаты поставили винтовки к стене и, разбежавшись, изо всех сил толкнули дверь. После трех ударов она развалилась надвое. В проем бросился возбужденный Браво. Тут же обрушился косяк. Вход открылся настежь, и взорам предстала банда перепуганных людоедов.

Папароль в страхе опустил нож, занесенный над висевшим вниз головой Пабло. Десять солдат во главе с капитаном врезались в толпу идолопоклонников, оставив позади немало раненых и мертвых. Подбежали к алтарю, и офицер саблей перерезал веревку. Пабло, почти без сознания, упал ему на руки.

Тут же Роберто увидел связанных, валявшихся на полу Долорес и Фрикет. Он тотчас освободил их и, протягивая ребенка Фрикет, сказал дрожащим от волнения голосом:

— Мадемуазель, я никому не хотел уступить честь вернуть вам живым этого славного мальчугана.

— Да благословит вас Бог, капитан, за то, что вы не дали совершиться чудовищному преступлению… Спасибо вам, сердечное спасибо за наше спасение… Спасибо и вашим смельчакам.

— Роберто, — подхватила Долорес, — я вам признательна до конца дней, дорогой товарищ и соратник.

А Пабло, не веря тому, что больше не висит вниз головой, не видит огромного негра с ножом в руке, и не зная, как выразить радость и благодарность, схватился обеими руками за голову офицера и поцеловал.

— А меня, — раздался радостный, хоть и усталый голос, — меня никто не поцелует?.. Никто мне ничего не скажет?

— Кармен! — с удивлением воскликнули Долорес, Фрикет и Пабло.

— Это — главная ваша спасительница, — заявил капитан. — Сеньорита Кармен сделала больше, чем все мы вместе.

Девушка, вне себя от счастья, горячо обнимала друзей, а капитан по-хозяйски оглядывал своих солдат и врагов.

Людоеды постепенно приходили в себя. Заметив, что стоявших вокруг алтаря не так уж много — всего одиннадцать человек, — они решили дать отпор. Их-то было, по крайней мере, человек триста, да к тому же большинство вооружены мачете. Вполне можно было одолеть противника.

Поняв, что намеченная жертва ускользает, папароль принялся незаметно собирать вокруг себя самых сильных, смелых и фанатичных приверженцев. Тихо, вкрадчиво он объяснил, что такого случая больше не представится. Три жертвы, да еще с белой кожей! Бог никогда не простит, если этих людей уведут. Нужно любой ценой снова завладеть ими. Когда папароль заметил, что ужас прошел и глаза негров снова загорелись от жадности, он поднял нож и зычно крикнул:

— Смерть!.. Смерть солдатам!.. Те, кто умрут в борьбе за Воду, воскреснут. Смерть!.. Смерть!..

При этих словах, что так соответствовали их самому горячему желанию, возбужденные негры с воем бросились на небольшую группу чужаков.

На редкость спокойным голосом капитан приказал:

— Целься!.. Огонь!

Десять выстрелов прогремели как один. Так, залпом, умеют стрелять только в отборных войсках. К тому же современное оружие имеет огромную пробивную силу. Каждая пуля, выпущенная в сгрудившихся людей, поражала, проходя насквозь, сразу пятерых или шестерых. Неудивительно, что от первого же залпа толпа поредела.

Капитан снова скомандовал, но по-иному:

— Беглый огонь!

Воодушевленные результатом, солдаты начали стрелять, тщательно прицеливаясь. Совершенно случайно — папароль забыл об опасности — ни одна пуля его не затронула. Его яркие лохмотья обращали на себя внимание. Но он, взобравшись на табурет, под свист пуль сулил мертвым немедленное воскрешение. Один из солдат прицелился и крикнул: