Остров Утопия - [60]

– Ближе к делу? Замечательно. Ваши делишки с оружием не стоит упоминать. Это цветочки. Ваши грехи гораздо тяжелее. Вы подрываете основы программы «Технологии семьи». Занимаетесь прошивкой глазных имплантов, да? Это преступление против существующего порядка. Разве, не так?

Те пожали плечами. Дескать, что тут такого? Я продолжил:

– Беженцы обязаны проходить курс обучения гражданству. Проходить физически. Таковы правила, а вы помогаете обходить их.

Я напряг зрение и попытался зафиксировать изменения в радужной оболочке глаза хакера слева. Тщетно. Оказывается, парни всё же установили себе кое-чего… У него такая же глазная матрица, как у меня. Похожая на те, что они ставили платившим за это мигрантам. Подобные устройства подавляют, помимо прочего, неосознанные реакции организма на ложь. В результате невозможно узнать, лжёт ли испытуемый. Не поможет и детектор лжи. Причём, в последнее время на чёрном рынке появились модели имплантов, блокирующие действие рецептур «сыворотки правды».

Хреново, придётся рассчитывать только на их слова, а не на эмоции. Я не был уверен в том, что говорил, но продолжал:

– Система не понимает таких шуток. Импланты должны работать, а не имитировать внешние признаки. «Обработанные» вами мигранты пополняют ряды Уммы, а не Системы. Их асоциальность не подавлена. Вы совершаете преступление против Системы. Усиливаете Умму. Не говоря о криминальных конторках, нанимающих дешёвых гастеров.

На лицах парней никаких реакций. Просто жуют бутеры. Надо полагать, над своими имплантами они потрудились на славу.

– Не преувеличивайте наши заслуги, – спокойно сказал хакер справа. – Не тот масштаб.

Я отпил воды из бутылки и огляделся. Заметил приоткрытую дверь в следующий зал – через неё увидел биостанок. Судя по аббревиатуре на корпусе, прецизионный молекулярно-белковый конструктор. Рядом холодильник для хранения биоматериалов – прямо как в банках живых тканей[23]. Насколько я знал, подобное оборудование не должно находиться в руках частных лиц.

– Можно пришить вам ещё кое-что.

– Слушаем.

– Частным лицам запрещено вмешиваться в геном.

– Вы ошиблись, – отрезал хакер слева. – Геном не человека. Мы работаем с другим материалом.

– А вообще, – не выдержал второй, – я не понимаю, к чему разговор! Вы приехали насчёт дочери?.. Мы и так поможем. Шантаж ни к чему.

– Вы, что, головой ударились, блуждая по развалинам? – поддержал левый.

– В смысле?

– Вы какой-то забывчивый. Хотите сбить цену? Мы и так взяли по минимуму за первый пропуск. Второй пропуск к «Турецкому потоку» готов. Просто возьмите его, и всё, – сказал правый и дал мне бумажный билет со встроенной микросхемой.

– Мы останемся друзьями, – кивнул другой.

– Стоп. Я не понимаю. Вы ждали кого-то? Не меня?!

Они переглянулись и почти в один голос ответили:

– Вы же… прислали… семейную фотографию.

– Какую именно? – догадался спросить я. – Плохо помню.

– С дочерью той беженки. С вашей усыновлённой девчонкой.

Парень слева порылся в ворохе бумажек на столе, нашёл фотографию и протянул мне.

– Хотя, дело хозяйское, – примирительно сказал хакер, что держал картинку. – Нас не интересуют ваши… теперешние отношения.

Я взял её и внимательно осмотрел.

Фирменная бумажка. Специальная аналоговая печать. Защищённая от подделки, цифровой правки и ретуширования. Ей можно доверять.

На переднем плане картинки красовалась моя беглянка. Чуть позади, обнимая девушку за талию, стоял мужчина средних лет. Его лицо было видно лишь частично из-за пышной причёски девушки. А потом я начал узнавать его…

Я чуть не упал с табуретки: внешность типа на фотографии оказалась до неприличия похожа на альтерЭго! И, следовательно, в какой-то мере, на мою.

И даже больше – на меня смотрели глаза террориста, в которые я успел заглянуть до штурма Освенцима.

Эти горе-очкарики, видимо, пялились только на девушку, и не заметили, что тип позади неё не совсем я.

«Не совсем», – повторил я про себя и испугался хода собственных мыслей. «Не совсем». Происходящее вокруг напоминало тихий «сдвиг по фазе». Паранойю.

Мне вспомнилась та фраза искусственного интеллекта, что общался со мной с помощью манекена: «Правда и ложь как сиамские близнецы. Попытка разделить их приведёт к гибели обоих». Или нечто подобное. Не помню точно, что он плёл.

Внезапно хрипнул динамик. Кашлянул ещё раз и заткнулся.

– Олимп? – хакеры озадаченно уставились в потолок.

– Он сдох. Думали, что самые умные? Сдали меня?

Я обернулся. Из-за стеллажа с системными блоками показался отец моей беглянки. «А ведь и правда, мы так похожи». Дуло лёгкого короткого автомата нацеливалось то на меня, то на хакеров – террорист ненавидел всех.

– Это не то, о чём… – начал было парнишка позади.

Я бросился на стеллаж, в надежде повалить его на боевика. Автомат дёрнулся в мою сторону, но пули прошли за спиной. Прилетели туда, где сидели хакеры.

Стеллаж поддался. Его махина задела своим краем террориста. Он упал на пол. Короткая очередь автомата пришлась в потолок.

Однако стеллаж упёрся в соседний, и сквозь промежутки в строю системных блоков стало видно, как боевик быстро поднимается.

Его автомат уже высовывался из-за угла, отыскивая меня… когда я выстрелил. Целился почти наугад, сквозь разделявший нас стеллаж, ориентируясь на положение автомата.