Остров Творцов - [168]

– Она не может быть моим Великим Врагом… – покачал Глеб головой, прикладывая руку к сердцу. – Всё изменилось. Всё! – крикнул он, сильно топнув ногой.

В этот самый момент снова вспыхнули воспоминания, и он увидел себя улетающим с Аль Киля и устремляющимся в погоню за астери. Но что-то пошло не так, и его враги обращались в лед вместе со своими кораблями. Словно кто-то гнался за ними, спасая Вселенную от них. Потом он увидел, как призрак Кайи прощается с призраком Амона.

В ее глазах была именно та тоска и боль, что он видел в глазах египтянки ранее. Месть привела его к призраку Кайи, что вместе со вторым воином спустился на странную безжизненную планету, от которой веяло холодом и страхом. Он спускался в ущелье вслед за призраком героя и последнее, что увидел, – как черная субстанция стекает со стен и запускает свои щупальца, оживая от присутствия живых. Еще несколько вспышек – и астери выводит его наружу, что-то ему говорит, указывая на пещеру. Герой тащит призрака к кораблям и приказывает жестами забираться вовнутрь. Глеб понимает: призрак говорит о том, что это и есть их общий Великий Враг. Вдруг астери замечает своего товарища, падающего на землю и медленно умирающего от черной субстанции, которая распространялась по его телу. Немедля призрак убивает его, делает странный жест рукой, словно прощаясь или прося прощения.

Астери усаживает душу Глеба во второй корабль и говорит, что они полетят вместе туда, где можно найти оружие против темноты. Последнее, что видит Глеб, – это как алый корабль астери замерзает на внешних границах того места, которое через много миллионов лет назовут Солнечной системой… Обернувшись, он вдруг видит размытый странный призрак, пожираемый акхэей. На этом его Восхождение закончилось.

Храбр с трудом мог идти. Каждый шаг отдавался болью, разрывающей изнутри. Перед ним лежали целых три пути, сплетенных между собой. От быстрых и ярких вспышек воспоминаний голова была готова взорваться. Его воспоминания о первой жизни Хранителя и картинки из прошлого Анхамона накладывались на память астери внутри его тела. Лед всё сильнее сковывал движения, из последних сил сдерживая темную субстанцию внутри. Стратиг чувствовал влияние Источника. Именно эти священные воды заставили процессы внутри него идти быстрее. Акхэя лэ ра становилась яростней и даже сильнее, отчего слабела душа астери. Среди мельтешащих картинок Чеславич выхватил свое воспоминание. Он увидел себя на Марсе до катаклизма, когда его путь как Хранителя только начался. Храбр увидел в своих же серых глазах радость и надежду на будущее. Мужчина упал на колени, хватаясь за голову и жмурясь.

– Это н-не мой п-путь… – прошептал он, посмотрел на свое прежнее воплощение и увидел свое падение. – Неправда! – закричал он. – Я Хранитель! Я давал клятву защищать острова!..

Но его никто не слышал. Храбр только и мог, что бессильно наблюдать, как своими же руками обрек свой мир на смерть, а душу отдал на растерзание тьме. Он смотрел и не верил. Неожиданно Чеславич вспомнил всё то, что акхэя скрывала от него долгие века. Не желая терпеть разгорающуюся боль, он предпочел сдаться. Именно в этот момент темнота коснулась сердца его перводуши. Скованное льдом, оно не пропускало ее, но по нему пошли трещины. Стратиг нашел в себе силы и медленно двинулся вперед, стараясь не смотреть на воспоминания…

Призрак астери шел по коридору. Чем ближе был выход, тем меньше он становился, пока не исчез вовсе. Египтянка вышла из белого тумана медленным размеренным шагом. Женщина остановилась. За ее спиной мир Астери сначала поглотила тьма, а затем сковал бирюзовый лед.

– …Ничего еще не закончено, – прошептала Кайя и, не оборачиваясь, вышла из своего Восхождения.

Оказавшись в пещерном зале с четырьмя тоннелями, запечатанными барьерами, она услышала шум Источника. Замерев на месте, Фэро вслушивалась в журчание священных вод. В глубине души ей так хотелось войти в них и возродить свой утерянный дом.

– Это будет лишь копия… – покачала она головой, – мой мир все еще скован льдом.

Египтянка посмотрела налево и подошла к барьеру, на котором красовался символ планеты Земля. Где-то там проходил свое испытание Иван. Сделав глубокий вдох, Кайя коснулась прозрачного портала, по которому расходилась рябь. Она стала водить по нему, рисуя что-то. От краев к центру поползли сине-белые линии. С каждым новым изображением линий становилось больше, барьер истончился, а спустя минуту исчез вовсе. Кайя вошла в коридор, и ее сразу же окутал туман. Впереди не было ничего видно. Женщина шла вперед. В искрящейся вокруг белизне разливалось только ощущение покоя. Она слышала, как дул сильный ветер, холодивший кончики пальцев. Наконец туман отступил, и Фэро оказалась на вершине горы, покрытой снегом. Перед ней вдалеке лежала зеленая равнина, над которой парила гигантская птица, сотканная из белых облаков. Посмотрев вниз, египтянка увидела, как Иван из последних сил карабкается наверх, превозмогая усталость и собственные страхи. Видя, что ему тяжело, Фэро спустилась чуть ниже и, окликнув его, протянула руку.

– Кайя? – удивленно спросил он, закинув голову.