Остров тридцати гробов - [84]

Небольшой домик в окрестностях Аркашона, в прелестной деревушке Мулло, где сосны спускаются прямо к берегу залива.

Вероника сидит в саду. Неделя отдыха и счастья вернула свежесть ее прекрасному лицу и усыпила дурные воспоминания. Она с улыбкой смотрит на сына, который, стоя неподалеку, слушает и расспрашивает дона Луиса Перенну. Иногда она бросает взгляд на Стефана, и в их глазах вспыхивает нежность.

Видно, что между ними, благодаря привязанности, которую оба они испытывают к мальчику, образовались тесные узы, делающиеся еще крепче от тайных мыслей и еще неявных чувств молодых людей. Ни разу не напомнил ей Стефан о признаниях, сделанных им в подземелье под Черными Песками. Но Вероника о них не забыла, и глубокая признательность, питаемая ею к воспитателю сына, смешивается у нее в душе с особым волнением и трепетом, в которых она безотчетно находит некое очарование.

Дон Луис, уехавший поездом в Париж вечером того же дня, когда «Хрустальная Пробка» доставила всех в домик в Мулло, сегодня утром неожиданно появился к завтраку вместе с Патрисом Бельвалем; они уже час сидят в саду в качалках, а мальчик, весь раскрасневшийся от волнения, без устали засыпает вопросами своего спасителя.

— И что вы тогда сделали?.. Но как вы узнали?.. А что навело вас на этот след?..

— Милый, — замечает Вероника, — ты не боишься надоесть дону Луису?

— Ничуть, сударыня, — отвечает дон Луис, который встал, подошел к Веронике и говорит так, чтобы ребенок не услышал. — Франсуа мне вовсе не надоел, я даже хочу ответить на все его вопросы. Но, признаюсь, порой он ставит меня в тупик, и я боюсь совершить какую-нибудь оплошность. Скажите, что из всей этой драмы ему доподлинно известно?

— Все, что известно мне, кроме, разумеется, имени Ворского.

— Но о роли Ворского он знает?

— Знает, но в несколько смягченном виде. Для него Ворский — это беглый военнопленный, который наслушался легенд о Сареке и, чтобы завладеть Божьим Камнем, принялся претворять в жизнь пророчество, касающееся этого камня. Несколько строк из него я скрыла от Франсуа.

— А насчет роли Эльфриды? О ее ненависти к вам? О ее угрозах в ваш адрес?

— Зайди у нас с Франсуа разговор об этом, я сказала бы, что это — слова безумной женщины, смысла которых я сама не понимаю.

Дон Луис улыбнулся.

— Объяснение несколько неполное, — заметил он. — Мне кажется, что Франсуа прекрасно понимает: некоторые фрагменты драмы должны остаться и останутся для него тайной. Главное, чтобы он не узнал, что Ворский — его отец, не так ли?

— Он этого не знает и никогда не узнает.

— Но тогда — именно к этому я и клоню — чье имя он будет носить?

— Что вы хотите этим сказать?

— Чьим сыном будет он себя считать? Вы ведь не хуже меня знаете, что с точки зрения закона дела обстоят следующим образом. Четырнадцать лет назад Франсуа Ворский вместе с дедом утонул во время кораблекрушения. Сам Ворский тоже мертв, год назад он якобы погиб от руки друга. С точки зрения закона ни тот, ни другой вообще не существуют, ведь так?

Вероника улыбнулась и покачала головой.

— Так, и что делать — я не знаю. Положение кажется мне безвыходным. Однако все обойдется.

— Почему вы так думаете?

— Потому что вы здесь.

Теперь пришла очередь дона Луиса улыбнуться.

— Тогда, что за резон мне что-то делать, принимать какие-то меры? Все устроится само собой. Так чего ради волноваться?

— Но разве я не права?

— Правы, — уже серьезно ответил он. — Вы так настрадались, что не должны испытывать никаких огорчений. И отныне их у вас не будет, клянусь вам. Итак, вот что я вам предлагаю. Вы когда-то против воли отца вышли замуж за очень дальнего родственника, который впоследствии умер, оставив вам сына Франсуа. Ваш отец, чтобы вам отомстить, похитил этого сына и увез его на Сарек. Поскольку ваш отец мертв, род д'Эржемонов угас, и ничто больше не напоминает вам об обстоятельствах вашего замужества.

— Но имя-то мое остается. Ведь в книге записи актов гражданского состояния я записана как Вероника д'Эржемон.

— Ваша девичья фамилия будет скрыта под той, что вы приняли после замужества.

— Под фамилией Ворская?

— Нет, поскольку вы были замужем не за господином Ворским, а за родственником, которого звали…

— Которого звали…?

— Жан Мару. Вот заверенная выписка из вашего свидетельства о браке с Жаном Мару, что внесена в книгу записи актов гражданского состояния, вот другая выписка.

Вероника ошеломленно глядела на дона Луиса.

— Но почему?.. Почему именно это имя?

— Почему? Потому что ваш сын не должен зваться ни д'Эржемоном, чтобы не вспоминать о прошлом, ни Ворским, чтобы не вспоминать имя предателя. Вот его метрика — Франсуа Мару.

Смутившись и покраснев, Вероника повторила:

— Но почему вы выбрали именно это имя?

— Мне показалось, что так будет удобнее Франсуа. Это фамилия Стефана, рядом с которым Франсуа еще долго жить. Можно говорить, что Стефан — родственник вашего покойного мужа, это объяснит вашу с ним близость. Таков мой план. Будьте уверены, он не таит в себе никаких опасностей. Когда человек оказывается перед лицом такой неразрешимой и тягостной ситуации, как ваша, приходится прибегать к не совсем обычным средствам и радикальным мерам, признаюсь, не очень-то законным. Я сделал это без зазрения совести, поскольку в моем распоряжении оказались средства, недоступные другим. Вы меня одобряете?